Доктор Чистота
Шрифт:
— Сюда давайте, — сказал врач. Он вошел в луч света из окна — словно в пылевой столб. Обернулся. Денис споткнулся, Аня за его спиной вскрикнула от боли. Денис сглотнул. Глаза у врача были непроницаемые, блестящие, какого-то странного, звериного оттенка. Серые с желтым.
— Осторожно! — сказал врач. — Тут везде мусор и стекло.
— Куда нести-то? — спросил Денис грубо. Он пытался избавиться от чувства тревоги.
— Вот сюда, — показал врач. — И направо.
Метров через десять врач остановился. Он достал из кармана халата ключ, открыл
Это была огромная, двадцать на пятнадцать метров, полупустая палата.
Облупившиеся стены покрывали редкие островки белого кафеля, пожелтевшего от времени и непогоды. Бoльшая часть плиток лежала, разбитая, на полу. Мебели здесь почти не было, только стол и несколько стульев. В дальнем углу высилась большая куча мусора, прикрытая старым выцветшим брезентом. Какой-то хлам.
Сквозь большие прямоугольные окна, забранные ржавой вертикальной решеткой, виднелся лес. За время, как больницу покинули, заросли кустов подобрались совсем близко к зданию. В палате стоял легкий полумрак, пронизанный лучами солнца. Тени веток и листьев слабо шевелились под порывами ветра, словно щупальца неведомого чудовища.
«Как под водой», — подумал Денис.
В световых пятнах на полу и стенах изгибались тени. Возможно, это помещение кто-то специально расчищал и убирал, потому что пол здесь был чистый, без мусора. В стороне стояли стол с белой облупившейся дээспэшной столешницей и несколько стульев. У стены застыла одинокая железная кровать на колесиках. Такие используют для неходячих больных.
— Что это за комната? — спросила Женя. Голос ее дрогнул.
— Разделочная, — рассеянно ответил врач. Он оглядывался, словно забыл, где находится.
— Что?! Вы шутите, что ли?
Врач повернулся к Жене, помедлил и улыбнулся. Опять привычным движением лицевых мышц. Денис заметил, что улыбка никогда не затрагивает глаз врача — они оставались такими же непроницаемыми. Неподвижными. Женя отступила назад. Кажется, ей очень хотелось убежать. Но она сдерживалась. «Трусишка», — подумал Денис. Хотя… Ему самому было не по себе.
— Шучу, конечно, — сказал врач. — Это жаргон, на самом деле это палата для выздоравливающих после хирургии. Вот сюда, — велел он Денису.
На железной кровати, выкрашенной облупившейся белой краской, лежал старый полосатый матрас. Из прорехи на боку вылезла желтая вата.
Денис остановился с сомнением.
— Он чистый, — сказал врач. — Не волнуйтесь. Давайте ее сюда. Ну же!
Они аккуратно поставили носилки на пол, вдвоем со Степычем подняли на руках и перенесли Аню на койку. Врач отрегулировал наклон кровати, чтобы Аня находилась в положении полулежа. Ногу ее он быстро и уверенно уложил и зафиксировал.
—
— Н-ничего, — выдавила Аня. На глазах у нее выступили слезы.
— Сами понимаете — форс-мажор. На самом деле вам очень повезло, что я здесь. Со смещением, видите? Без меня бы вы не справились.
Казалось, что врач заискивает. Денис удивленно покрутил головой — их новый знакомый явно был не из робких. Что с ним? Зато Оля, похоже, приняла это заискивание на свой счет.
— Как он засуетился, когда я сказала, что пожалуюсь! — похвасталась Оля Степычу. Тот послушно кивнул.
Врач осмотрел ногу Ани и кивнул.
— Похоже, чистый. Я сейчас поставлю все на место и сделаю шину, чтобы зафиксировать кость в одном положении. Бинт есть. А вот рентгена под рукой нет, это жаль. Придется на ощупь.
Денис вскинул голову. «На ощупь» его смутило.
— Может, вызовете еще одну «скорую» по рации? У вас же должна быть рация? В машине?
Врач усмехнулся.
— Боюсь, рация здесь не ловит.
— Да что же это такое?! — Денис понял, что кричит. — Бензина нет, машина не едет, то не работает, это не ловит!
— Вы удивлены, что в нашей стране все через жопу? — Врач снова улыбнулся. Денис замолчал. На миг ему показалось, что это его отец заговорил. — Идите, поможете мне. Вот здесь держите, — он показал на ногу Ани. — Ну, смелее. А вы, — он обернулся к Степычу, — возьмите ее за плечи.
Следующая минута показалась Денису короткой, болезненной и яркой вспышкой — как бывает, когда прокручиваешь в памяти прошедшую драку. Вот Аня вскрикнула коротко и страшно, задрожала. Вот Степыч стиснул ее плечи. Эхо крика отразилось от стен, вернулось тревожным шепотом. Словно где-то далеко умирал от боли призрак… Денис держал ногу Ани, пока врач ставил кость на место. А потом мучительно медленно бинтовал ее.
— Готово, — сказал врач. «Все-таки профи», — подумал Денис с уважением. Он вдруг понял, что давно мокрый от пота насквозь. Футболка прилипла к телу. «Так быстро, — подумал он. И тут же подумал, сам себе противореча: — Так долго».
Врач перебинтовал Анину ногу, зафиксировав перелом вместо шины металлической трубой — перекладиной от старой больничной кровати. Аня кусала губы, сдерживая стоны. Лицо у нее было мокрое от пота. Бинт оказался тоже не новый, древний эластичный. Он был желтый и махрился по краям. Но держал, похоже, крепко. Врач закрепил кончик булавкой.
— Вот и все. Жить будете, девушка. Возможно, даже танцевать чечетку. Умеете чечетку?
Аня кивнула, потом помотала головой. Губы у нее запеклись от жажды и растрескались. Белый налет вокруг рта, как солевые выступы в пустыне.
— У вас есть обезболивающие? — спросил Денис. Мертвенное, измученное выражение лица Ани его напугало.
Врач покачал головой.
— Что вы нам тут рассказываете! — не унималась Оля. — Все у вас есть! Просто экономите на всем, пока вам не заплатят.