Доктор Данилов в МЧС
Шрифт:
– В Италии же есть море, – напомнил Данилов. – Вполне можно совместить.
– Времени не хватит, – вздохнул Полянский. – Сашенька еще может регулировать свою занятость, а вот меня больше чем на четыре недели не отпустят, и то умолять придется, у нас ведь принято дважды по две недели брать.
– Должны войти в положение, – обнадежил Данилов. – Свадебное путешествие – это веский повод.
– Слушай, ведь вы с Еленой так и не были в свадебном путешествии? – Восторженное выражение лица Полянского мгновенно сменилось сочувственным. – Что же это вы так?
– Ты
– Вроде того.
– Так уж сложились обстоятельства. – Данилов развел руками. – Для свадебного путешествия нужно спокойствие, нормальный отпуск, какие-то свободные деньги. Но скажу тебе по секрету, что в будущем году мы точно рванем куда-нибудь всей семьей. Оттянемся по полной.
– Обстоятельства выправляются? – осторожно спросил Полянский и спохватился: – Как у тебя-то дела, Вова?
– Хорошо! – нисколько не кривя душой, ответил Данилов и повторил: – Все хорошо – и на работе, и дома.
– Дома-то ясно, – улыбнулся Полянский. – А на работе на самом деле хорошо или…
– Вот поверишь, Игорь, – никаких «или». Нормальная работа, хорошие люди, полностью вменяемое начальство.
– Ну, так не бывает, чтобы сплошные плюсы и никаких минусов.
– Оказывается, бывает. Знаешь, впервые после ухода со «Скорой» я чувствую себя человеком на своем месте. И зарплата, кстати говоря, радует.
– А то, что приходится то и дело мотаться туда-сюда?
– Это мне нравится, как раз по моему характеру.
– Каждому – свое, – вздохнул Полянский, – я бы так не смог.
– Каждому – свое, – повторил Данилов. – Главное, найти это самое свое.
– Да, главное – найти! – подхватил Полянский. – И не только найти, но и понять, что нашел. Страшно вспомнить, сколько раз я ошибался, думая, что нашел свою половинку, хотя на самом деле случилось это только сейчас! А ведь мог бы и не найти! Это же представить невозможно: мы столько лет жили по соседству и в первый раз встретились только месяц назад.
– А может, вы и встречались, только внимания друг на друга не обращали? – предположил Данилов.
– Исключено! Увидеть Сашеньку и не обратить на нее внимания невозможно! И не улыбайся, пожалуйста, сам убедишься, когда я вас познакомлю!
Глава десятая
День рождения отряда
День рождения отряда «Главспас» ничем не отличался от других производственных юбилеев. Стандартная схема премии – торжественное заседание с банкетом – продолжение банкета – в узком кругу была принята и здесь.
На торжественном заседании было сказано много слов о высокой миссии спасателя, который в любое время готов прибыть туда, где нужна помощь, что на счету отряда ликвидации последствий более двухсот крупнейших чрезвычайных ситуаций, что за время своего существования отряд спас около 7000 человек.
От общего, как водится, перешли к частному – отметили особо отличившихся сотрудников. Из врачей этой чести удостоились двое – Сошников, которого с трибуны называли «человеком, отдающим все свои силы работе», и анестезиолог Ломакин, названный «скромным тружеником, который не кричит о своих подвигах». Последний от неожиданности растерялся и не сказал ничего в своем обычном цинично-язвительном стиле, вообще ничего не ответил – просто сидел и улыбался.
На банкете долго не засиживались: несколько традиционно-обязательных тостов, включая и «за тех, кого нет с нами», полчаса-час в свободном режиме, и все расходятся. Но не для того, чтобы разъезжаться по домам, а чтобы, разбившись на маленькие, но сплоченные группы, продолжить общение подальше от начальственных глаз.
Врачебная компашка получилась небольшой – Ломакин, Шавельский, Желтухин, травматолог Свергун, рассудительный очкарик-зануда, и Данилов. Немного поспорив о том, где будет продолжение банкета (Ломакин предлагал кафе своего приятеля где-то у черта на куличках, Шавельский – сетевые «Щепки-Стружки» с их относительно недорогой выпивкой, а Свергун – какой-то недавно открывшийся клуб, в котором врачам полагалась двадцатипроцентная скидка). В итоге приняли Соломоново решение – доехали на электричке до станции «Выхино» и завалились в первое же попавшееся кафе. Точнее, в третье попавшееся, потому что в первых двух было неуютно, грязновато и пахло подгорелым маслом.
– По сто грамм для разгона? – предложил Шавельский, когда все расселись.
– Несите сразу две бутылки, – распорядился Ломакин. – Только холодные, и откроем мы их сами.
Официантка изобразила на кукольном личике понимание («Да-да, конечно, непременно холодную и непременно сами откроете»), терпеливо дождалась, пока каждый выберет закуску по своему вкусу, и ушла.
– «Откроем сами» – это вчерашний день, Коля, – сказал Шавельский. – В наше время водку в ресторанах не разбавляют, когда переливают в графин, а покупают сразу паленую. Кому охота возиться с разбавлением каждой порции.
– Вот эту паленую тебе в графине и принесут, – ответил Ломакин. – А когда открываешь сам – другое дело. Правда, иногда официанты обижаются и спрашивают: «А зачем вы к нам пришли, если не доверяете?»
– В сущности, они правы, – сказал Данилов.
– А если я никому в нашем общепите не доверяю, что тогда?
– Тогда, Коля, пей дома или в гостях, – посоветовал Шавельский.
– Я обычно так и делаю, но бывают же исключительные случаи. Вот, например, как сегодня. Такую толпу я в свою двухкомнатную хрущобу, набитую народом, пригласить не могу, при всем своем желании. Вот и приходится…
– Если ты, Коля, будешь и дальше ворон ловить, то так в своей хрущобе и помрешь, – «посочувствовал» Шавельский. – Ты, Коля, бери пример с людей, которые за несколько лет работы в отряде вместо двушки в Капотне обзаводятся просторными хоромами на Воронцовской улице.
– Так то ж начальство, – хмыкнул Ломакин. – Небожители! Боги Олимпа! А я кто? Простой слесарь-анестезиолог. Трубку вставил, трубку вынул. Разве ж мне хоромы положены? Ладно, праздник у нас сегодня как-никак, давайте не будем о грустном. У меня и тост уже готов, а водку все не несут.