Доктор Данилов в реанимации, поликлинике и Склифе (сборник)
Шрифт:
Под конец Оксана осмелела настолько, что дала Данилову совет. Как ей казалось – хороший.
– Вот с Пахомцевой у вас не сложились хорошие отношения, доктор, но все можно поправить. Возьмите коробку конфет подороже, купите бутылку «Мартини» и поздравьте ее с наступающим Новым годом. Татьяна Алексеевна любит, когда ей оказывают уважение.
– Это уже не уважение, а «пресмыкание», – заявил Данилов. – Спасибо за непрошеный совет, конечно, но он мне не подходит. Не мой стиль.
– Дело хозяйское, – не
– Со мной, представьте себе, тоже, – ответил Данилов. – При случае можете передать это Татьяне Алексеевне.
– Я из этого кабинета ничего наружу не выношу! – заявила Оксана.
«Так я тебе и поверил», – подумал Данилов.
– Ну и как впечатления от поликлиники? – спросила вечером Елена.
– Чем дальше, тем больше начинаю ценить «скорую помощь», – ответил Данилов. – Это же не работа была, а сплошной праздник. Начальство видел только по утрам, минут десять, а после сутки работал сам по себе.
– Кто мешает вернуться?
– Это уже пройденный этап. Да и не хотелось бы всю жизнь провести в разъездах… А потом мне нравится то, чем я сейчас занимаюсь. Правильно подобранная физиотерапия приносит людям реальную и очень ощутимую пользу. Приятно, черт возьми. Я вот интуитивно чувствую, что все мои метания из специальности в специальность закончились. Все, побаловались и будет!
– А все-таки зря ты не стал продолжать карьеру на «скорой», – вздохнула Елена. – У тебя к этому были все предпосылки…
– Никаких предпосылок не было! Я не администратор, а практик. И в глубине души убежденный анархист. Работать люблю, а подчиняться – нет!
– Ты знаешь, я это давно заметила, – рассмеялась Елена.
– Тогда зачем заводить разговор о моей вероятной карьере на «скорой»? Лучше расскажи о своих перспективах. Или они еще не прояснились?
– Прояснились, – на лице Елены не было и тени радости. – Гучков считает меня паровозом, способным «вытянуть» отстающих. Сперва мне дали одну из худших подстанций, теперь дают самый разболтанный регион.
– Я всегда думал, что самый разболтанный регион – наш.
– Зря ты так думал.
– А в чем там проблемы? Конкретно?
– Частая смена заведующих подстанциями в последние два года, необоснованное благодушие директора региональной зоны… Знаешь, как бывает – все недочеты считаешь мелочами, которые утрясутся сами собой, а когда поймешь, что все плохо, уже и не знаешь, что делать. Как следствие – резкое падение дисциплины. На той подстанции, которой я буду заведовать попутно с директорством, две бригады в полном составе отправились на нары за торговлю наркотиками, один врач избил на вызове пациента, да так, что тот чуть не умер…
– Причина?
– Нахамил якобы. Да разве в причине дело? Все, хватит. Одним словом – там полная задница. А перспективы у меня такие – если за полгода изменю ситуацию, то из исполняющей обязанности стану «полноценным» директором региональной зоны, самой молодой в истории, заметь себе!
– А если не изменишь?
– Останусь заведовать подстанцией. Уж одну подстанцию я до ума доведу, есть опыт. С той только разницей, что на работу придется ездить куда дальше.
– А когда-нибудь… – Данилов мечтательно закатил глаза.
– Главным врачом «скорой помощи» я не стану, – оборвала его Елена. – Можешь не надеяться. Не тот у меня калибр!
– На мой взгляд, калибр у тебя тот что надо! – серьезно сказал Данилов. – Самый лучший калибр. Я, правда, не совсем понимаю, как можно оценивать женщин по этому параметру, но то, что ты лучше всех – знаю наверняка!
– Боже мой! – всплеснула руками Елена. – Какой закрученный комплимент! Это тебя в поликлинике так обтесали?
– Меня там могут только обломать! – вырвалось у Данилова.
Сказавши «а», надо говорить и «б», поэтому пришлось рассказать Елене о трениях на новой работе.
– Змеиное гнездышко, – высказалась Елена, когда Данилов замолчал. – Своих покрываем, не совсем своим ставим подножки. Знакомая ситуация… Жаль мне эту вашу зама по экспертизе.
– Почему?
– Доведешь ты ее до ручки. Она еще плохо понимает, с кем связалась.
– Я миролюбивый, покладистый, даже немного застенчивый и всегда готов идти на уступки.
– Рассказывай тем, кто помоложе и поглупее. Меня не проведешь. Я тебя так давно знаю…
– Кстати, насчет «так давно», – спохватился Данилов. – Когда мы подаем заявление?
– Давай в первые же рабочие дни нового года, – предложила Елена. – Чтобы у нас с тобой это дело не переходило бы с одного года на другой. Я не слишком суеверна, но мне почему-то так хочется.
– Ладно, пусть будет по-твоему, – согласился Данилов. – Но больше – никаких отсрочек!
– И учти, что как только мы подадим заявление, тебе нельзя будет меня домогаться…
– Почему?
– Потому что жених и невеста должны поддерживать исключительно платонические отношения, – Елена подмигнула Данилову и показала ему язык. – А то можно пресытиться и передумать жениться.
– Если я не пресытился тобой за все эти годы, то уж из-за одного месяца можешь не волноваться, – Данилов так же подмигнул в ответ, но язык показывать не стал. – К тому же я могу задействовать личные связи и попросить, чтобы нас расписали сразу же. Разживусь в поликлинике справкой о твоей беременности и…
– Нет! – Елена покачала головой. – Никаких липовых справок! Я не хочу начинать официальные отношения с обмана и потом… мне же нужно время, чтобы проверить свои чувства и разобраться в них.