Доктор Данилов в реанимации, поликлинике и Склифе (сборник)
Шрифт:
– Если у вас вызывает сомнения моя компетенция, то вы вправе пригласить другого врача, – терпеливо ответил Данилов. – Если вам кажется, что перед вами самозванец, то позвоните в поликлинику и поинтересуйтесь – действительно ли врач Данилов Владимир Александрович там работает…
– Нет, нет, ну что вы?! – замахал руками отец. – Это я просто спросил.
Зачитав вслух свои рекомендации, Данилов поинтересовался, все ли понятно.
– Все-все! – заверил отец.
– Тогда всего хорошего. Справка пока на пять дней. Завтра к
Ангину положено наблюдать на дому в течение трех дней с момента обращения, чтобы не пропустить осложнений. Вызов врач записывает себе сам, и такой вызов называется «активным».
В прихожей Данилову задали очередной нескромный вопрос:
– А вы, простите мое любопытство, какой вуз заканчивали?
– Разве это имеет значение? – поинтересовался Данилов.
– Конечно, имеет, – подтвердил Машенькин отец. – Но вы, если честно, на московского врача не похожи…
– Совершенно верно, – кивнул Данилов. – Я учился в Средней Азии, в городе Учкудуке. Про него еще песня такая была…
– «Учкудук – три колодца».
– Верно, три колодца и один медицинский институт.
– Так вы же там небось ни одной ангины не видели за все время учебы! Там же зимы нет!
– Совершенно верно – ангинами там не болеют. Все больше дизентерией да сальмонеллезом. Всего доброго!
Не дожидаясь ответа, Данилов вышел на лестничную площадку. Его терпение почти иссякло и на следующий вопрос, касающийся профессиональной компетенции, он мог дать нецензурный ответ. Честно говоря, Данилову не хотелось начинать работу на участке со скандала.
– В жизни попадаются совершенно уникальные человеческие экземпляры, – пожаловался Данилов кошке, сидевшей на перилах.
Кошка ничего не ответила. Не наши, мол, кошачьи, это проблемы. Разбирайтесь сами.
Следующий вызов был в доме напротив, тоже на втором этаже. Женщина, двадцать пять лет, температура, кашель.
– У вас двусторонняя пневмония, – сказал Данилов, выслушав влажные хрипы в нижних долях обоих легких.
– Я и чувствую, что дышать тяжело, – призналась пациентка. – Надеялась на ногах переболеть, но вот как оно вышло…
От госпитализации она отказалась наотрез. Данилов оформил письменный отказ и пометил себе, что здесь тоже следует записать «актив» на завтра.
– Сейчас позвоню мужу, он купит лекарства, а уколы мне будет делать соседка.
– Если состояние будет ухудшаться – вызывайте «скорую» и поезжайте в больницу.
– Хорошо, доктор, так и сделаю.
На прощанье пациентка попыталась засунуть в карман даниловской куртки тысячерублевую купюру, но Данилов мягко отвел ее руку в сторону и посоветовал:
– Лишние деньги лучше потратить на мед и лимоны. Малиновое варенье тоже пригодится.
Пациентка сделала вывод, что доктор недоволен суммой, и достала из кармана махрового халата еще одну тысячерублевку.
Данилов покачал головой.
– Тогда, может, хотя бы кофе выпьете? – предложила сознательная девушка.
– Спасибо, в другой раз, – ответил Данилов и ушел на следующий вызов к женщине семидесяти трех лет с ухудшением общего самочувствия.
Сверившись с атласом, Данилов решил, что ближе будет пройти дворами, но на полпути уперся в сплошную сетчатую ограду, на карте, разумеется, не обозначенную. Пришлось топать по улице, в обход. Оно бы и ничего, только вот погода испортилась – повалил мелкий, колючий снежок.
«На машине, конечно, мотаться по городу сподручнее, – заключил Данилов и, верный привычке рассматривать любое явление всесторонне, добавил: – Зато на участке в пробках стоять не приходится».
Женщина семидесяти трех лет сначала долго не пускала Данилова в квартиру, а потом столь же долго искала удостоверение инвалида второй группы. Во время осмотра дважды высказывала недовольство тем, что к ней пришел «кто-то с улицы», а не «своя» участковый терапевт Малярчук.
– Анна Дмитриевна, она все мои болячки наизусть знает, а вам всего сразу и не расскажешь.
– Так вы же вызвали только для того, чтобы выписать циннаризин и эналаприл! – не выдержал Данилов. – Какая разница – кто вам их выпишет, я или она?
– Так-то оно так, но если по правде, то совсем не эдак, – поджала губы старуха.
«Хорошее выражение, надо будет запомнить», – подумал Данилов.
На следующем вызове даже раздеваться не пришлось.
– Вот, я молилась, чтобы мужчина пришел, и бог меня услышал! – обрадовалась неопрятная девица в тесном и коротком халате, открыв Данилову дверь.
Лицо у девицы было припухшим, а еще от нее крепко пахло спиртным.
– Какая разница? – Данилов вошел в прихожую и расстегнул молнию на куртке.
– Денег у меня нет, – девица развела руками, – но за больничный готова отработать натурой без всякой халтуры.
Она потянула за свободный конец пояса, которым был подвязан халат.
– Всего хорошего, – Данилов повернул вертушку замка и распахнул дверь, намереваясь уйти.
– Доктор, а ведь я куда захочешь согласная! – девица попыталась схватить Данилова за руку, но он увернулся и, не отвечая на соблазнительное предложение, вышел на лестничную площадку.
– Одни импотенты кругом!
Дверь с оглушительным шумом захлопнулась. Данилов представил себе, какого удовольствия он лишился, и рассмеялся. Да, что-что, а скучать на участке не приходится.
На следующем вызове Данилова попытались втянуть в дискуссию о преимуществе пояса из собачьей шерсти и барсучьего жира перед антибиотиками.
– Я в этом вопросе некомпетентен, – честно признался Данилов. – Решайте сами. Рецепты и схему лечения я вам оставил.
Звонок в поликлинику принес богатый урожай – еще семь вызовов. Народ успел окончательно проснуться и требовал внимания.