Доктор и Апокалипсис
Шрифт:
Передо мной возвышался наш местный горно-лыжный курорт, но идти через него я не спешил.
Вместо того, чтобы сделать последний рывок из города, я затаился у забора частного дома и выпученными глазами наблюдал за группой особо быстрых мертвяков, которые разделывали труп мужика в военной форме. Они оторвали ему голову, которая вместе с каской лежала сейчас в снегу чуть в стороне и отдавала окружающей среде пар и тёмную кровь. Это произошло совсем недавно, но я не слышал выстрелов, что означает полное отсутствие патронов в сжимаемом
С хрустом была вырвана левая рука покойника, а затем за неё завязалась драка между мускулистым мертвяком в кузнечном фартуке и жилистым мертвяком в остатках военной экипировки…
Отвратительное зрелище, но я, б№%дь, даже не посмею вмешаться. Уже поздно кого-то спасать…
Оглядываясь по сторонам, я ждал, пока эти твари нажрутся.
Спустя десяток минут в сухом кустарнике, слева от места мертвецкой трапезы, раздался частый хруст ломаемых веток.
На тропу вышел здоровенный мертвяк в подозрительно знакомом костюме от Сольче-Кабана…
Бугай, а это был именно он, не подавая признаков агрессии, подошёл к жадно жрущим человеческое мясо мертвецам, посмотрел на это равнодушным взглядом, а затем, к моему тотальному о№%ению внезапностью, ударом кулака сломал хребет ближайшему мертвяку.
Остальные среагировали: окружили Бугая, оценили ситуацию и атаковали синхронно.
Бугаю же было будто бы абсолютно по барабану, с таким же равнодушным выражением лица он начал ломать аномально быстрых мертвецов, которые оказались недостаточно быстрыми…
Меньше минуты — все восемь мертвяков лежат в окровавленном снегу поломанными куклами.
Бугай хрипнул удовлетворённо, как мог бы хрипнуть Сталин, удовлетворённый развалинами Берлина, а затем начал есть.
В отличие от своих «коллег», он аккуратными, но мощными движениями отрывал куски плоти и с равнодушным выражением лица жевал их, причём, что, сука, характерно, старался не заляпать чудом уцелевший костюм.
Тут я провёл четыре часа — ровно столько потребовалось Бугаю, чтобы поужинать и вдоволь насытиться.
За это время я его внимательно изучил: он стал заметно больше, причём не в плане жировой прослойки, которая, скорее, убавилась, а в мышечной. Он будто бы стал выше, чем при нашей последней встрече, шире, массивнее, челюсти на его здоровенной харе стали ещё шире, а зубы намного острее. Достаточно острее, чтобы рвать сырое мясо как сахарную вату…
Опасная машина смерти — вот что я видел перед собой.
Труп совсем недавно живого выжившего военного он не трогал, его он абсолютно не интересовал.
Но самое страшное, что случилось за это время: он увидел меня. Сначала хотел подойти, даже поднялся с корточек, но, видимо, решил, что я какой-то не особо интересный, поэтому вернулся на исходное положение и продолжил трапезу.
Я, когда он смотрел на меня и вставал на ноги, чуть не отложил партию кирпичей.
Поняв, что, в принципе, пронесло, остался сидеть за стеной и наблюдать
Я ещё в тот раз понял, что мой бросок медкопьём оказал на него определённое влияние, но сейчас со всей уверенностью могу утверждать, что Бугая тот бросок изменил кардинально. Я вижу в его глазу интеллект. Он понимает, что делает. То, что сейчас происходит — не удовлетворение базовых инстинктов, а… прокачка. Он сам напал на особо быстрых мертвяков, причём показал скорость, которой не было во время нашего противостояния, уничтожил их и, совершенно без каких-либо эмоций, съел. В его глазах расчёт. Именно этот расчёт заставил его проигнорировать меня, хотя он узнал меня. Определённо узнал…
Поняв, что на костяках быстрых мертвецов не осталось мяса, Бугай поднялся на ноги, затем достал из кармана телефон, причём совершенно не тот, что был у него, активировал пальцем экран и, уткнувшись в экран, пошёл обратно через кусты.
Жесть…
Я минут тридцать сидел без движения, приходя в себя. Бугаю я был на один зуб. Тут даже АК, которым я не особо умею пользоваться, вряд ли бы помог. Я же видел его увороты — так уворачиваться нельзя. Он будто бы знал, где будут когти мервяков в следующий момент.
Опасная тварь, которую не интересуют слабые живые люди… Он перешёл на совершенно другую ступень пищевой цепочки…
Я дошёл до костяков, посмотрел на убитого солдата, вытащил из его АК74М абсолютно пустой магазин, который будет мне совершенно не лишним, также извлёк из изорванной разгрузки ещё четыре таких же пустых магазина, засунул их в рюкзак и продолжил свой путь.
Впереди долгая дорога в… Казахстан.
Да, я не отказался от своей идеи, надо двигать туда. Там мало людей, там безопаснее…
//Восемь часов спустя, Боратовская гидроэлектростанция//
Это был единственный путь для преодоления реки Молга… Но…
Тут мертвецов едва ли не больше, чем в Боратове до падения ракет.
Всё пространство трассы на ГЭС заставлено автомобилями, а между ними ковыляют мертвяки, причём преимущественно слабые…
Настолько слабые, что не интересуют «серьёзных игроков».
Да, они слабые, но через них мне не пройти.
Что же делать?
Я за прошедшие восемь часов преодолел всего тридцать километров.
Кругом, как я и ожидал, полно мертвецов. Некоторые бегают, некоторые ковыляют, но каждый из них активно ищет кого-то слабее и аппетитнее. Четыре часа я прятался во дворе придорожной кафешки, куда мне пришлось резко запрыгнуть, чтобы избежать встречи со стаей шустриков. Они что-то почуяли, поэтому крутились вокруг кафе битых четыре часа, но потом, сделав вывод о бесперспективности поисков, помчались дальше.
И вот, пережив далеко не самые лучшие часы моей жизни, я стою перед ГЭС и не знаю, что делать дальше…