Доктор Смерть

Келлерман Джонатан

Дожидаясь прибытия помощников шерифа, Майло осмотрел домик. Никаких очевидных трофеев. Вообще практически ничего. Тщательный обыск, проведенный позднее, также не позволил обнаружить какие-нибудь улики помимо медицинского саквояжа. Старая вытертая кожа, золоченые инициалы на застежке: «Э.Г.М».

По словам Тани Стрэттон, она никогда не видела этой сумки. Я верил ей. Несомненно, Ульрих прятал от нее саквояж и достал только тогда, когда пришла пора им воспользоваться. Еще немного, и Таня могла навсегда лишиться возможности совершать ошибки.

В сумке лежали скальпели,

ножницы, другие блестящие предметы; моток трубки для внутривенного вливания, иглы для шприцев различного размера в стерильной упаковке. Пакеты бинтов. Одноразовые шприцы, ампулки с этикетками, напечатанными мелким шрифтом.

Тиопентал. Хлорид калия.

Саквояж забрал один из следователей местной полиции, но у него не возникло вопроса, что означают золотые инициалы, а Майло не стал его просвещать. Как только поисковый отряд тронулся, мы с ним поехали следом, устроившись на заднем сиденье патрульной машины, слушая оживленный разговор двух полицейских спереди.

Раны — то, как пули пробили тело на таком расстоянии, размеры выходных отверстий — указывали на то, что убийца стрелял, скорее всего, из винтовки армейского образца, оснащенной хорошим оптическим прицелом. Этот человек знал, что делает.

Понимал, как трудно будет его найти, если он решит спрятаться в сосновых зарослях.

Но я знал, что убийцы давно и след простыл. Он сделал свое дело, и у него не было никаких причин оставаться здесь.

Добраться до сосен оказалось совсем нетрудно. Дорога, по которой мы чуть не проскочили мимо старого почтового ящика, продолжала взбираться в гору и где-то через милю разветвлялась надвое. Правая ветвь поворачивала в обратную сторону, спускаясь вниз к побережью, но так и не достигала цели, упираясь в заповедную рощу, названную в честь давно умершего калифорнийского первопоселенца. Добротная табличка извещала, что впереди туриста ожидают живописные пейзажи. Однако поскольку никаких тропинок не было, любопытным предлагалось продолжать путь на свой страх и риск.

Полицейские рассыпались по лесу, держа оружие наготове. Через час отряд снова собрался у дороги. Никаких следов стрелка. Один из полицейских, опытный пеший турист, похваставшийся нам, что он Бывалый Турист и может ориентироваться без компаса, определил, где прятался убийца.

Мы прошли вместе с ним до дальней опушки леса, где деревья, взобравшись на склон горы, получают больше света и вырастают выше. Оттуда открылся вид на невзрачный домик и полянку перед ним. А также живописный вид на океан. Пока полицейские разговаривали между собой, мой взор постоянно притягивало к бескрайней синеве. Я разглядел у самого горизонта корабль, белые пылинки в небе — наверное, чайки.

Ждать тут в засаде было не так уж и плохо. Интересно, сколько времени провел здесь стрелок?

Как ему удалось установить преступника? Наткнулся на ту же деталь, что и я? Повторно изучая свою копию истории Майкла Берка — точнее, оригинал. В деле Мариссы Бонпейн.

Он сказал, что улетает в Сиэттл. Всего несколько часов назад я верил его словам, считая, что ему захотелось посмотреть заново подробности убийства Мариссы, сопоставить их с тем, что он знал об убийстве Мейта, изучить расписание занятий в медицинском колледже, где учился Майкл Берк. Оба трупа были обнаружены случайными прохожими, выгуливавшими собак.

Он вернулся в Лос-Анджелес, выследил этого «прохожего» и попал сюда чуть раньше нас?

Или разговор о Сиэттле был с самого начала ложью, и он совсем никуда не улетал? Дошел до истины тем же путем, что и я: обуздав свою одержимость? А потом наблюдал, выслеживал, караулил в засаде. Он был очень терпеливый; после стольких лет поисков еще несколько дней не имели значения.

Место убийства, откуда открывается живописный вид.

Он любовно положил винтовку на кусок промасленной тряпки, подкрепляясь сандвичем? Выпил горячего кофе из термоса? Проверил, чистые ли стекла прицела?

Устроил небольшой пикник на одного человека. Ирония судьбы.

Полицейские не переставали говорить, убеждая себя в том, что дальнейшие поиски совершенно бесполезны, и что сегодня больше никого не застрелят. Отвернувшись от океана, я посмотрел на домик, теперь окруженный полицейскими машинами, пытаясь увидеть все так, как это видел Леймерт Фаско.

— Да, он точно стрелял отсюда. Угол тот самый, — сказал один из полицейских. — Вот как раз открытое место, а на этот камень он мог положить свои вещи. Вероятно, убийца оставил какие-нибудь следы; надо позвать сюда ребят из лаборатории.

Появились ребята из технического отдела. Как потом сказал мне Майло, они ничего не нашли, даже отпечатка автомобильного протектора.

Меня это не удивило. Я знал, что Фаско не мог оставить машину слишком далеко от своей удобной позиции, раз он скрылся так быстро. Свернул на левое ответвление и затерялся среди предгорий, расчерченных проселочными дорогами, в основном обрывающимися у заросших самшитом каньонов, но так же выводящими в долину, к шоссе, к так называемой цивилизации.

Фаско знал, куда сворачивать, потому что он тоже умел все рассчитывать вперед.

Самым большим риском было оставить машину на обочине дороги. Но даже если кто-то ее видел и далее решил почему-то записать номер, ничего страшного. В конечном счете, выяснилось бы, что машину взял напрокат человек, воспользовавшийся фальшивыми документами.

Так что Фаско, вне всякого сомнения, оставил машину где-то неподалеку.

Вряд ли он проделал большой путь пешком, обремененный таким грузом — армейской винтовкой с качественным оптическим прицелом.

Особенно если учесть, что он хромал.

— Всё как на ладони, — заметил один из полицейских. — Проще, чем стрелять перепелов. Любопытно, чем этот тип насолил так сильно?

— Кто сказал, что он в чем-то виноват? — возразил другой. — В наши дни убивают из-за пустяков, а то и просто так.

Майло рассмеялся.

Полицейские удивленно повернулись к нему.

— День выдался длинным, ребята, — сказал он.

— День еще не кончился, — сказал Бывалый Турист. — Нам еще нужно найти этого придурка.

Майло снова рассмеялся.