Доктор твоего тела
Шрифт:
Марта обняла себя руками, перекатилась на его половину дивана, легла на подушку и попыталась успокоиться, проклиная себя за то, что именно сегодня сменила постельное белье на чистое. Не осталось даже его запаха.
Несколько минут, что превратились в часы и сутки, девушка пыталась успокоиться. И смогла очнуться лишь тогда, когда щелкнул замок и хозяин вернулся домой. Марта спрыгнула с дивана и выбежала в коридор, благополучно забыла надеть тапки, но не чувствовала прохлады пола.
Что-то было не так, она почувствовала кожей, интуицией, взглядом.
Глава 20. Я для тебя. Часть 1
– Ты для меня ничего не значишь!
– Но почему тогда ты плачешь?
– Я для тебя ничего не значу!
– Но почему тогда я плачу?
(с) Кукрыниксы - Ты для меня
– Не спишь,- спокойно и равнодушно, констатировал факт. – Ложись.
Прошел мимо неё на кухню, за спиной прошуршала импровизированная занавеска, а через секунду скрипнула дверца подвесного шкафчика на кухне. Марта вернулась в комнату молча и тихо, стараясь быть незаметной для хозяина дома. Впервые ей стало здесь неуютно. Семен достал из верхнего ящика бутылку виски, плеснул немного в граненый стакан и залпом выпил. Марта наблюдала за ним молча. Ей безумно хотелось что-то сделать, поговорить, но страх не подпускал. Нужно было перешагнуть, приблизиться. Вместо этого она тихо царапала ногтями деревянный косяк.
До тех пор, пока он не взял пепельницу с подоконника и, поставив на кухонной стойке перед собой, не закурил, так и не открыв окна. Сел на один из высоких барных стульев. Девушка, тихо подошла и приоткрыла на проветривание. Она обожала запах сигар и сигарилл, но ни когда он заполняет все пространство вокруг.
– Что случилось? – замерла за спиной, глядя, как он наливает еще немного виски. Семён молчал, выдыхая клубы ароматного дыма. Положила руки на плечи и сжала их ладонями. – Что случилось, Сэм?
– Я потерял пациентку. Впервые за много лет, - снова глотнул виски. – Я просил, умолял соблюдать все предписания. Говорил, что её случай безумно сложный. Поначалу даже рекомендовал аборт, - затянулся сигаретой и шумно выдохнул дым. Марта осторожно гладила его плечи, не зная, как еще успокоить. – Собрал консилиум, меня уговорили попробовать. Я поддался, черт возьми, послушал этих ученых-олухов. Все могло пройти хорошо, если бы она меня слушалась. Просто четко выполняла всё, что я требовал, - с силой сжал пальцами стакан. – Но нет… и теперь она на том свете, черт возьми. Докаталась со своими гонками…
– Ребенок жив? – прошептала Марта.
– Да, жив. Только кому он теперь нужен? Её муж хочет писать отказ. Подает на нас в суд и творит полную хрень, - еще один глоток и стакан снова пуст. – Почему нельзя было просто меня слушать? Выполнять мои чертовы приказы, – рявкнул и стукнул стаканом по столу. Тот выдержал, видимо, не в первый раз.
– Каждый раз, как будто мне это нужно больше всех, а не им самим!
– Невозможно спасти всех, даже Бог не справляется с этой задачей, - не удержалась и обняла со спины, пытаясь впитать в себя хоть немного его боли, облегчить мучения. –
Он освободился от её рук. Развернулся на стуле и с укоризной посмотрел своими серыми, грозовыми глазами.
– Я не могу в одиночку спасти пациента, Марта. Это работа для двоих. Я могу сказать лишь, что нужно делать. Как. Когда. Это все, что в моих силах. Если предписания не выполнять – ничего не получится, - взгляд пронизывал насквозь. – Я не хочу потерять и тебя,- холодок вдоль позвоночника и догадка. Да, он говорит не только про потерянную пациентку, но и о том самом инциденте. О том, что Марта не может подчиниться, потакает своей гордости и прилипшему после “Айрона” страху.
– Прости, - тихо прошептала, не зная, что еще на это ответить. Склонила голову, пристально разглядывая свои босые ноги. Вот и холод почувствовала, наконец-то.
– Нет, черт возьми, ты так просто не отделаешься. Тебя я не потеряю, поняла! – крикнул и встряхнул за плечи. – Что сложного в том, чтобы встать на колени? Ради жизни, Марта. Ради своего будущего. Я хочу, чтобы ты жила. Сделаю все, чтобы ты жила…
– Что ты делаешь? – выдохнула Марта, чувствуя как руки медленно скользят по телу, а сам доктор медленно опускается на колени. Встал и уперся горячим лбом в её живот.
– Я готов на все, чтобы ты жила. А колени – это просто положение тела в пространстве, ничего больше. Мне не доставляют удовольствия эти игры, но я делаю это, чтобы спасти тебя.
К горлу подкатила горечь, сердце сжалось до боли, будто перестало биться на несколько бесконечно долгих секунд. Ноги стали ватными и перестали держать. Не чувствуя своего тела, она медленно опускалась на пол, футболка задралась и обнаженный живот тут же получил короткий поцелуй. Мгновение спустя Марта стояла на коленях напротив и нежно касалась кончиками пальцев его напряженного лица.
– Ты меня не потеряешь. Не потеряешь. Я все сделаю для этого, буду слушаться, подчиняться. Только встань, пожалуйста, - она поймала его губы. Поцелуй получился скомканным, с привкусом дыма и горечью виски.
Встать на колени. Казалось бы, что может быть проще? Хоть в “Айроне”, хоть у себя дома. Только Марта знала разницу. В “Айроне” - это значило подчиниться, подчиниться полностью жестокому ублюдку с безграничной властью и возможностями, опьяненному этим садисту. Здесь, с Сэмом, все было иначе, и речь не о спасении, лекарстве и методе лечения. Речь совсем о другом…
Она восхищалась им. Всем. Его работой, его профессионализмом и самоотдачей, его великодушием, его руками, его запахом, его губами и даже запахом его сигарилл. Перед ним встать на колени было не стыдно, ему можно было подчиниться без опаски, отдать всю себя, не боясь, что в следующий миг тебя уничтожат. Случайно.
– Я заеду за тобой в семь, - мягко произнес Сэм, наблюдая как девушка тонкими пальцами проворно застегивает пуговицы его рубашки и бережно разглаживает ладонями ткань на груди.