Доктор твоих тел
Шрифт:
Он сделал это трижды – с перерывами в час с небольшим и они после второго раза вместе приняли ванну, но такого Роман не выдавал ни разу в своей жизни. Не то, чтобы Аня в лучшие времена не внушала ему подобного желания, скорее дело было в сроке воздержания от жёсткой и страстной поёбки. Не любви и даже не просто секса, а именно поёбки – тупой, бессмысленной, развратной и долгой, не преследующей никаких целей размножения или удовлетворения желаний партнёра. Элементарное действие ради самого действия.
Роман был выжат, как лимон, а вот Кристина, казалось, только как следует раскочегарилась.
«Ей бы в порно сниматься», подумал он. А потом пришла и другая мысль: «А может она уже».
Они немного поговорили за заказом из ресторана,
Он опять подумал о том, что она просто профессиональная проститутка. В общем-то, был прав на её счёт – когда Роман собрался уходить, Кристина положила перед ним несколько счетов на не такую уж малую сумму и молча посмотрела на него. Это были документы о покупках в рассрочку и пару счетов за коммунальные услуги. Когда он делал перевод на счёта через интернет-банк, то чувствовал себя, пожалуй, ещё более паршиво, чем во время секса с ней. Тогда у него просто не было мыслей – разум вырубился от желания, а тело было занято другим.
Они простились, он вернулся домой, сказав Ане, что долго гулял после работы и зашёл в ресторан, чтобы ей не пришлось готовить. Она была всё такой же отрешённой и от этого чувство вины Романа быстро начало испаряться. Перед сном он вообще почти забыл, что было у него с Кристиной. Роман не решился написать ей, а она не писала ему. Но именно поэтому, с его точки зрения, всё проходило просто идеально, с учётом всех обстоятельств.
Просто каждый мужчина мечтает о шлюхе. Не каждую секунду, не каждый день и даже не каждую неделю, но если у него в яйцах ещё хоть что-то есть, то временами его посещает желание отжарить кого-нибудь таким извращённым способом, что ни одна религия мира не приняла бы его в свои райские кущи, как бы упорно, искренне и самозабвенно он не каялся всеми возможными способами. Точно так же, как и практически у каждой женщины временами возникает желание, чтобы её оттрахали бы до такой степени, что следующие пару дней ей было бы невозможно сидеть.
Жизнь продолжалась всё в том же духе – Аня так и была в глубокой депрессии, а Роман, не видя, как можно ей помочь, время от времени ходил к Кристине. Он уже порядком потратился на неё – получал на работе он не мало, но и миллионером далеко не был. Будь Аня в себе, то даже с её привычкой не лезть в бюджет мужа у неё появились бы вопросы. Однако в её разбитом состоянии она, пожалуй, и не решилась бы что-то предпринять по этому поводу, даже если им отключили свет и воду за неуплату.
Сам Роман тоже чувствовал себя паршиво – он любил Аню и как жену и как человека, вот только теперь от неё не осталось ни того ни другого. В итоге они оба были жалкими – она зациклилась на идее завести ребёнка, а он на идее полноценной жизни. Но если кто-то и получал от этой ситуации хоть что-то, то это была Кристина.
Не то чтобы Роман был её лучшим клиентом, но, пожалуй, самым желанным – да. Он был молод, хорош собой, при деньгах, жаден в постели и не жаден в остальном. Если бы она когда-нибудь надумала выйти замуж, то выбрала бы себе такого человека. Ей не было много нужно от него. Скорее она давала ему больше. Правда, всё удовольствие у Романа забирало его чувство вины, усиливающееся с каждым визитом. Кристина чувствовала это, но ей было всё равно: угрызение совести изменяющего мужа – это классика. Она такого навидалась, но всё же, мысль, что однажды он может навсегда прекратить их встречи её злила. Такой мужчина не должен продолжать жить с женщиной, которая не может отдать ему должное. Подобной бабе вообще не следовало выходить замуж – лучше бы она стала старой девой. Но Кристина успешно гнала от себя интерес завязать с Романом что-то серьёзное. Для неё это было не профессионально и просто глупо.
Роман же ненавидел себя всё больше и больше. Просто не понимал, как выйти из этого круга. Наступил момент и он зарёкся от встреч с Кристиной. От злости на себя да и на Аню тоже он перешёл на жёсткое порно и мастурбацию. Но это «спасало» его только физиологически – просто спустить баки для него было уже недостаточно. Он скучал по теплу и уюту настоящего брака. Вот только до поры не понимал, как это вернуть.
Он любил Аню и Бог-свидетель она его тоже. Наверное, она бы даже простила Романа, если бы он рассказал ей о Кристине. Но муж не хотел этого сценария семьи из среднего класса – она глубоко несчастна из-за неполноценной семейной жизни и того, что не смогла себя реализовать (как мать в её случае), он, махнув на всё рукой, заводит любовницу и спускает на неё немалую часть семейных денег, виня себя в сложившемся ситуации всё больше и больше. В итоге они так и состарятся с чувством вины и обиды на себя и друг друга. Ему этого совершенно не хотелось – это тупик.
В итоге он нашёл, как ему казалось, единственный выход. Никто из них не говорил об этом уже довольно давно. Подобно тому как в доме повесившегося не говорят о верёвке, а в доме наркомана о героине – в их доме теперь не говорили о беременности и детях. Но Роман пришёл к выводу, что раз всё это закрутилось из-за отсутствия ребёнка, то если они вернутся к тому, чтобы вновь попытаться его завести, может положение исправиться. Он ведь её муж, как ни крути. Он должен оставаться верным жене, поддерживать её и направлять. Именно сейчас ей это нужно. Это ведь и есть брак.
Роман предложил Ане снова попробовать забеременеть. Она удивилась. Сказала, что уже и не рассчитывает на удачный исход. Что сама какая-то невезучая или её сглазили, да и те две беременности наверняка сильно подорвали ей здоровье. Аня предложила Роману взять ребёнка из приюта:
– Это хорошее дело. Возьмём совсем маленького. Мы его быстро полюбим. А он, как подрастёт, всё равно не увидит разницы, раз его будут любить. Так лучше и… будет проще.
Но он чётко слышал грусть в её голосе. Ане самой так хотелось выносить и родить Роману и себе их собственного ребёнка. Муж понимал, что ей нужен даже не столько сам ребёнок как таковой – Ане нужен именно её и его ребёнок. Для неё приёмыш был бы всё равно, что заменитель сахара для сладкоежки со стажем – подходит только тогда, когда больше ничего нет и не будет.
– Нет, Аня. Я… я хочу сына… своего сына. И ты ведь тоже… я вижу – тоже хочешь своего… нашего ребёнка. Давай попробуем снова. Это нужно – тебе и мне.
– Я ведь уже, – она всплакнула, – уже пыталась, честно. Я пыталась выносить его, как все. Я старалась проконтролировать всё плохое в больнице, но и там ничего… – а вот теперь она расплакалась, – Как нарочно – ничего не получилось. Хотела защитить его, а в итоге там и сгубила!..
– Просто ты… хватила лишнего. И в первый, и во второй раз. Сначала слишком всё запустила, а потом взяла под слишком строгий неестественный контроль. Вот и случилось… В общем, это я… я виноват.