Доктор воровских наук
Шрифт:
Мы смотали удочки и направились к себе. Дед помолчал, потом спросил нам вслед:
– А вы где были-то?
– В монастыре, - сказал я.
– Боеприпасы искали. Вы ж говорили нам, что их там целый склад остался.
– Да сбрехал я, - признался дед.
– Один человек попросил - я и сбрехал, чтобы туда бомжи не лазили.
– Какой человек? Большой начальник?
– Дядя Федор… Тьфу! Милиционер один. А никакого там боеприпаса и нет.
– А вот и есть!
– сказал я.
– Мы там гранату нашли.
– Где?
– загорелся любопытством дед.
– Уже нету, - сказал я.
– Она взорвалась.
– Ага, - небрежно добавил Алешка.
– Мы ее только в руки взяли - она и рванула.
И мы безжалостно повернулись и пошли.
А дед как-то жалобно и растерянно пробормотал нам вслед:
– Вы б в пруду всеж-ки скупались бы.
Дался ему этот пруд!
В нашем стойбище было все спокойно. Мама лежала с книгой возле палатки. Папа с дядей Федором, большим начальником, - под машиной. С одного края машины торчали их ноги, с другого - головы.
Мама нашего прихода не заметила - она крепко спала. Мы по-тихому вернули на место инструменты и фонарик. А потом заглянули под машину - что они там делают? А они ничего не делали. Они тоже спали.
Сонного молока, что ли, опять напились?
Ну, мы не стали их будить, посчитали свои наличные деньги и сбегали на шоссе. Там, мы уже знали, под указателем «Рыбхоз» одна бабуля постоянно торговала живой рыбой.
Правда, на этот раз рыба у нее была не живая, а мороженая. Но мы все равно купили какую-то здоровенную на все наши деньги. А вернувшись, засунули ее в ведро с водой. Она была такая длинная, что ее пришлось свернуть в кольцо.
Мы поставили ведро на самое видное место и забрались в палатку. Здесь было душновато, тепло и уютно. И тишина кругом стояла летняя. Только муха где-то жужжала. Да время от времени шуршали страницы маминой книги. Но это не она их листала, а легкий летний ветерок.
А мы, уткнувшись головами, обсудили наши дела. И высказали друг другу свои предположения по этому загадочному делу.
Картина нарисовалась такая. Преступная группа во главе с маленьким Пугалом присмотрела монастырь для своих темных дел. А чтобы никто им не мешал, они пустили слух через деда Степу о том, что в монастыре остались всякие взрывчатые вещества со времен войны.
Потом они достали милицейскую форму, нарисовали на своем «жигуленке» гаишные знаки и стали останавливать на дороге большегрузные машины с дорогими товарами.
Придравшись к какой-нибудь ерунде в документах водителей, они отгоняли фуру в сторонку и… Вот тут полной ясности пока не было. Понятно одно - они каким-то образом вводили им сонный препарат, изготовленный Доктором. Водители засыпали, а проснувшись, ничего не помнили. Фуру с товаром тем временем бандиты перегоняли в подвал монастыря - этот шум ночью и свет мы и увидели в первую же свою ночевку.
Потом товар перегружали в другие
Вот и вся их преступная механика. Простая, но хитрая.
А сейчас они получили сведения, что скоро на шоссе появится еще одна фура с дорогими вещами. И бандиты готовятся и ее похитить.
– Вот фиг им!
– сказал Алешка.
И я знал - так и будет.
Едва мы закончили свое совещание, как зашелестели, уже по-настоящему, страницы маминой книги. И зазвенели гаечные ключи под машиной.
– Что-то ребят долго нет, - сказала мама.
– Клев, наверное, хороший, - ответил папа.
– Увлеклись.
– Какой клев?
– удивился дядя Федор. И по его кряхтенью мы догадались, что он выползает из-под машины.
– Какой клев? Вон удочки-то, стоят себе!
Тут мы услышали, как папа подошел к ведру и присвистнул. В ту же секунду Алешка поехал на спине из палатки. А я - следом. Это папа вытащил нас за ноги.
И поставил перед нами ведро с рыбиной. Дядя Федор тоже на нее уставился. А мама сразу же нацепила фартук и достала рыбочистку.
– Где?
– коротко спросил нас папа.
– В пруду, - коротко ответили мы.
– На что?
– На гайку… - по инерции брякнул Алешка.
– Тьфу… На шайбу… Ой, опять напутал… На лягушку.
Папа подцепил рыбу за жабры и поднял над ведром. Присмотрелся. Задумался.
– Ничего не понимаю, - признался он.
– Это же треска!
– Треска, - согласились мы, хотя только что об этом узнали.
– Треска - морская рыба, - уверенно сказал папа.
– Она в пресных водоемах, тем более - в прудах, не водится.
Мы растерялись, но никто этого не заметил.
– Значит, водится, - спокойно сказал Алешка.
– Сам видишь!
А мама нас поддержала и упрекнула папу:
– Если ты не можешь поймать такую рыбу, это не значит, что ее не бывает.
– Не бывает!
– разгорячился папа.
– Треска бывает только в море.
– Ну и что?
– сказал Алешка.
– Нам архитектор говорил, что на смоленской земле сколько-то миллионов лет назад было море.
– Точно!
– подтвердил дядя Федор.
– Я тоже где-то слыхал. В Курске, кажется.
– Может, эта треска и сохранилась, - рассудительно предположил Алешка.
– До наших дней.
Папа секунду соображал. Потом схватил удочку и спросил:
– Лягушка есть?
– У нас всего одна была, - «признался» я.
– Федор, лови лягушку.
– И папа помчался на пруд.
Дядя Федор схватил другую удочку и бросился его обгонять.
Их долго не было. А когда они вернулись, даже без лягушки, на столе лежала жареная пресноводная треска, прекрасно сохранившаяся до наших дней за сколько-то сотен миллионов лет…