Доктор время, или Раз и навсегда
Шрифт:
Аэлита не могла быть просто женой удачливого бизнесмена. Она должна была самореализоваться, и Георгий понял ее. Занятия Литы на факультете психологии, открытие фирмы «Доверие» — очередное воплощение ее желаний. Работа психоаналитика стала для нее еще одной ступенью к познанию себя. Помогая другим, она находила в этом необыкновенный источник сил и энергии. Мартова была благодарна мужу. Она жила, радуясь каждому дню. Это чувство может давать женщине только любовь к желанному мужчине. Если вначале Лита не ощущала к Георгию всепоглощающей страсти, то с каждым днем она росла в ней. Необыкновенное чувство не испепеляющей, а живительной страсти. Но три года блаженства закончились внезапно. Она еще чувствовала на губах вкус его поцелуя, когда поняла, что это больше никогда не повторится. Она смотрела на застывшее лицо мужа и не могла поверить в случившееся. Все казалось дурным сном. В один миг из самой счастливой женщины она превратилась в почерневшую от горя вдову. Жизнь остановилась, и Лите стоило немалых усилий выйти из этого состояния. А ощущение внутри себя биения новой жизни окончательно помогло Аэлите стать на ноги.
Она продолжала жить в их огромном доме, не меняя практически ничего. Она дала себе слово оставить здесь все так, как было при нем. Это создавало иллюзию присутствия Георгия или ожидания его скорого возвращения. Она продолжала любить его, разговаривала с ним, когда была уверена, что никто не наблюдает за нею. Лита жила, два года привыкая к новому положению вещей. Главная перемена — Его никогда не будет рядом…
Лита тряхнула головой, словно сбрасывая с себя нахлынувшие воспоминания, и глубоко вдохнула полный ароматов трав воздух. Дышать было легко, приятно. Природа делала свое дело. Что видит городской человек, выглянув в окно? Настороженные, серые глаза многоэтажек, тщательно скрывающие происходящее внутри. Деревья кажутся пришельцами, которым неуютно среди высоченных панельных гигантов. Беспрерывный поток машин вносит долю хаоса в каждодневную суету, отравляет и без того тяжелый воздух. Плата за прогресс слишком высока. Напрочь теряется связь с природой. Редкие поездки за город доставляют невероятное наслаждение, набираешься жизненной энергии и проносишь это удивительное чувство до следующих выходных. Каждая такая поездка оставляет ностальгические воспоминания в душе оторванного от природы городского жителя.
За пять лет жизни в пригороде ***нска Лита прониклась очарованием здешних пейзажей. Она легко отвыкла от душного, ущемляющего пространство, наполненного безразличием города. Там тысячи людей равнодушно проходят мимо друг друга. Другое дело здесь: несколько домов рядом. Все лица известны. И никто не лезет в душу, существуя в своем мирке, но нет откровенной враждебности, неизбежно появляющейся там, где идет извечная борьба за пространство. Проявляется это везде: в переполненном транспорте, стихийных очередях, рыночной толчее. Лита очень быстро перестроилась на совсем другой ритм жизни. Ей нравилась такая оторванность от цивилизации. Здесь Мартов создал для нее совсем иной мир. Пользуясь всевозможными благами, она все больше проникалась особым чувством общности с природой. Позволить себе подобное в городе было нереальным.
Георгий всегда тренировался в своем тренажерном зале, а Лита спешила после сна на недолгую, посильную пробежку. Со временем расстояние становилось все длиннее, а замечалось это только потом. Бег стал потребностью, вернувшей молодой женщине уверенность в своих возможностях. В теле появилась забытая легкость, сила. Даже походка изменилась. Лита тогда оценила необходимость жить именно здесь, в таком теперь родном огромном доме, на просторе. Чувство боязни перед его масштабами сменилось приятным, успокаивающим ощущением уюта и покоя. Гости к ним приезжали не часто, но их отсутствие не омрачало дней Литы. Она с лихвой компенсировала недостаток общения на работе. Здесь каждый, кто переступал порог ее кабинета, нуждался в поддержке, совете. Часовые доверительные беседы, цель которых — помочь человеку выйти из сложившейся не в его пользу ситуации. За день приема Лита успевала пообщаться с совершенно разными, угнетенными собственными проблемами людьми. Потом происходил невидимый постороннему глазу ответственный процесс анализа поступившей информации. Это было особенно приятно делать здесь, в тишине загородного дома, где она обосновалась после смерти Мартова. Первый порыв, взывавший навсегда покинуть эти места, сменился долгим периодом вживания в роль единоличной хозяйки. Вот уже и в мыслях, подъезжая к кованой ограде у въезда на дачу, Лита произносила: «Дом, милый дом…» Еще недавно чужой, особняк из красного кирпича, увитый мощными стеблями винограда, стал для женщины самым желанным местом на земле. Для полной гармонии не хватало рядом Георгия. Но Лита смогла внушить себе, что не должна увязнуть в рутине отчаяния и слез. Она на виду, она обязана выглядеть достойно фамилии, которую с гордостью носила.
Все течет, все меняется. Эта истина многогранна. Допекающее поначалу внимание прессы, телевизионщиков перешло в логическую стадию ненавязчивого наблюдения. Журналисты постепенно утихли и перестали окружать имя Литы ореолом таинственности, устали подсчитывать невероятные суммы денег, доставшиеся вдове. Однако ее не упускали из виду. Каждое ее появление на людях рассматривалось тщательно. Особенно уделялось внимание представителям противоположного пола, оказавшимся рядом с Литой. Теперь кроме ее успешной карьеры психолога обсуждались возможные кандидатуры на роль возлюбленного. Никто не верил, что при таких данных молодая, красивая, обеспеченная женщина пожелает долго хранить верность тому, кто открыл для нее дверь в новый мир. Это казалось противоестественным представителям высшего общества ***нска, где зачастую мерилом поступков была практичность, расчет, далеко идущие планы. Элита ждала, она не верила, что «тихий омут» будет продолжаться долго. Рано или поздно обеспеченная вдова устанет от одиночества. Но второй год Лита не давала повода желтой прессе даже для мизерной заметки. Мартова занималась любимым делом, растила сына. Со стороны она выглядела человеком, который уверен в себе и не нуждается ни в какой поддержке. Многие стали считать ее заносчивой, гордячкой, скрывающей собственные комплексы копанием в чужих проблемах. Это было мнение тех, кто от завистливого скрежета стирал зубы. Лита мало обращала внимание на выпады. Стеблова как-то сказала ей, что Георгий Иванович тоже старался не замечать тех, кто страдает от зависти к чужим успехам. Мартова решила поступить так же. Не воспарив, она поднялась над обезличенной толпой и, загадочно улыбаясь, продолжала уверенное восхождение.
Ей нравились эти перемены. Благодаря Георгию она смогла увидеть другую сторону жизни. Никогда не считала себя ущербной, но последние пять лет открыли такие возможности, о которых она и не мечтала. Все было бы идеально, если бы при этом рядом оставался Мартов. Лита помнила каждую мелочь, связанную с их знакомством и недолгой жизнью вместе. Он вырвал ее из плена обстоятельств и пытался научить всему, что умел сам: выживать, быть сильной, не сгибаться. «Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас», — любил напевать Мартов. Это стало своеобразным девизом Литы. Главное было не переусердствовать. Она реально смотрела на вещи и не попала под заразительное действие звездной болезни. Просто женщина понимала, что еще долгое время будет пожинать плоды трудов мужа, а до собственных, значительных достижений еще очень далеко. И то, что фирма «Доверие» пользовалась хорошей репутацией и приобретала все большее число клиентов, Лита тоже считала его заслугой. Именно он подтолкнул ее к мысли учиться, потом повлиял на быстрое устранение формальностей в регистрации новой фирмы. Имя Георгия Мартова было тогда как зеленый сигнал светофора на дорогах. Начинается движение — полный вперед!
Прошло два года, как его не стало. До сих пор официальные средства массовой информации вспоминали о нем в дни его рождения, ухода из жизни или когда речь шла о работе объединенного концерна банков «Южный». Отдавая должное работе команды, сформированной Мартовым, подчеркивали, что объединение набирает обороты. Для Литы такие сообщения были и радостью, и болью одновременно. Она была уверена, что Георгий все сделал бы лучше. В его голове было столько планов, которые он унес с собой. С другой стороны, в глубине души она считала, что хорошая работа банков, отлаженный, не дающий сбоя механизм — еще одно доказательство правильного пути, долгосрочной стратегии, продуманной Георгием. Пришедшему ему на смену руководству хватило ума не вносить необдуманные новшества. С некоторыми членами правления Лита поддерживала приятельские отношения, потому была в курсе происходящего в концерне. Она обязательно уделяла этому вопросу время: немалая доля средств, доставшихся ей в наследство, хранилась в нескольких банках объединения, часть за рубежом. Лита не могла выпускать и эту проблему из внимания. Она стала потихоньку изучать банковское дело, чтобы разбираться в его многочисленных тонкостях. Хотя, конечно, время в основном уходило на работу в «Доверии» и общение с сыном.
Лита вспомнила, как вчера давала интервью, вглядываясь в раскрасневшееся лицо юной журналистки. Ее вопросы не отличались оригинальностью, но было видно, что девочка относится к заданию редакции ответственно. Она еще не обзавелась нахально-самоуверенными манерами репортеров со стажем. Лите было приятно общаться с нею. Поводом была сегодняшняя годовщина смерти мужа. Мартова отвечала на вопросы у себя в фирме, закончив прием. Меньше всего ей хотелось говорить с журналистами, но Лариса заглянула в кабинет и доложила:
— Аэлита Владимировна, к вам представитель прессы, — а жестами Шмелева показала, что явилось юное создание ростом метр с кепкой и очень скромного вида.
— Пригласите, пожалуйста, — наспех надевая только что снятые туфли, ответила Мартова. — Принесите нам, пожалуйста, кофе и бутерброды с ореховым маслом.
— Хорошо, Аэлита Владимировна.
Потом около часа она беседовала с журналисткой газеты «Светская жизнь». Редакция зарекомендовала себя с хорошей стороны и за несколько лет на рынке собрала немалую армию читателей. Одной из них была и Мартова. Лариса приносила в офис свежую прессу, и перед приемом они частенько просматривали ее за чашкой кофе. Кроме деловых газет, информация в которых касалась вопросов ведения бизнеса, «Светскую жизнь» Лита выделяла среди всех изданий познавательно-развлекательного жанра. Материалы газеты не кишели дешевыми сенсациями и грязными статейками, дабы привлечь к себе внимание. Поэтому Лита согласилась ответить на вопросы корреспондентки. Звонков в офис была масса, но из всех Аэлита выбрала только ее предложение. Мартова не пожалела о своем решении. Девушка оказалась очень приятной собеседницей. Она незаметно подводила Литу к воспоминаниям, о которых в другом случае женщина бы не распространялась.
— Спасибо вам, Аэлита Владимировна. Кстати, если вы можете мне уделить еще немного времени, скажите, откуда у вас такое необычное имя? Наверняка оно было дано не случайно.
— Когда у вас появится ребенок, Валюша, вам он покажется самым необыкновенным, — улыбаясь, ответила Лита. — Мой отец решил, что это обязательно нужно отразить в имени. Он очень любит меня и относится, как к неземному созданию. Так что инициатива принадлежит именно ему.
Лита опустила глаза, вздохнув. Отец последнее время чувствовал себя неважно. Он не имел обыкновения жаловаться и этим напоминал ей Мартова. Кира Сергеевна научилась распознавать периоды, когда муж начинал вести себя не совсем обычно. Он подолгу лежал на диване, уткнувшись в какой-нибудь журнал. Еще хуже было, когда он говорил, что хочет пройтись, и исчезал на полдня.