Доктор время, или Раз и навсегда
Шрифт:
— Мне не нужно напоминать даты. Ты говоришь о моем лучшем друге, — Сайко открыл Глаза и потянулся за сигарой. Зашипела позолоченная зажигалка, и Лита, словно была рядом, прокомментировала.
— Все-таки ты обиделся. Антон, не надо… — В ответ тишина. — Ты опять куришь свои любимые сигары, пускаешь колечками дым. Облако ароматного табака окружило тебя и создает впечатление занавеса. Колечки все плывут, получаясь идеальной формы, но не в твоих силах сохранить ее. Легкое дуновение воздуха в этом случае гораздо могущественнее тебя.
— Я все понял, Лита. Но и ты учти: я стану воздухом, если в этом будет необходимость. Я смогу обладать его силой и прибавлю свою энергию. Она может быть созидательной, разрушительной — все в зависимости от обстоятельств. Тебе легко понять это, ведь ты сама управляешь не только своей, но и чужими жизнями.
— Какой странный разговор у нас получается, — заметила Лита, поднимаясь и подходя к окну. — Такие вещи не говорят по телефону, просто так. Это слишком серьезно.
— Именно поэтому я осмелюсь повторить свое приглашение к ужину. — Сайко, как в детстве, скрестил пальцы на удачу. В ответ опять услышал едва уловимый звук дыхания. — Это только ужин, а ты так долго думаешь.
— Я не меняю своих решений, прости, — тихо ответила Лита, присев на широкий дубовый подоконник. Значит, она не ошиблась, и Антон не случайно настаивает на встрече. Неужели права Лариса, которая всегда считает, что между мужчиной и женщиной дружба невозможна? — Спасибо тебе, но я не смогу быть хорошей собеседницей. Пока не смогу.
— Твое «пока» вселяет надежду. Хорошо. Меня учили, что настаивать никогда не следует. Извини, что отнял у тебя время.
— Не извиняйся, получается слишком официально, а мы ведь друзья. — Она ожидала услышать что-либо подтверждающее, но — увы.
— До свидания, Аэлита. Прощаюсь до воскресенья.
— До свидания.
Лита прижала трубку радиотелефона к груди. В голове остался сумбур, обрывки фраз, сказанных Антоном. Интересно, как бы он вел себя за ужином? Сколько времени он отвел на рыцарское ухаживание? Хотя нельзя так. Он — мужчина, и вполне естественно, что на каком-то этапе увидел в ней женщину. Только он упустил немаловажную деталь — ей никто не нужен. Она настолько скорбела по мужу, что даже в мыслях не допускала возможности появления в своей жизни другого мужчины. Свою любовь она направила на Жорку, удовлетворяя природный, материнский инстинкт. А основной — пока не дает о себе знать.
В кабинет, постучав, заглянула Лариса. Задумчивый вид подруги насторожил ее.
— Поза роденовского мыслителя тебе невероятно идет, — улыбнулась Шмелева. — Позволь прервать размышления. Что это тебя так озадачило?
— Кто-то ожидает приема? — Не отвечая на вопрос, спросила Лита и села за стол. Автоматически поправила собранные в низкий узел на затылке волосы.
— Один из самых твоих любимых пациентов. Как всегда пунктуален и вежлив, Жаров Илья Ильич. — Шмелева приняла к сведению, что ее так и не удостоили ответом.
— Интересный человек. Мне настолько приятно с ним общаться, что иногда я этим злоупотребляю. Наши сеансы удлиняются, но пока никто не в обиде. Кажется, сегодня наша последняя беседа. Приглашай его, пожалуйста.
— На сегодня он записан последним, так что вас никто не поджимает, — величественно направляясь к выходу, заметила Лариса.
В кабинет зашел невысокий, коренастый мужчина лет сорока пяти. Еще не успев поздороваться, он наградил Литу одной из своих обворожительных улыбок. Невозможно было удержаться от ответной.
— Добрый день, Аэлита Владимировна.
— Добрый день, Илья Ильич. Присаживайтесь, пожалуйста. Чем порадуете?
— К моей радости примешивается горечь предстоящего расставания с вами. — Мужчина удобно устроился в глубоком кресле напротив Литы. — Я настолько привык к нашим неторопливым беседам. Поверьте, у меня большая семья, но и там меня не всегда готовы выслушать. Это так важно: быть понятым, иметь возможность общаться.
— Честно говоря, я планировала эту встречу последней. Тут вы угадали на сто процентов. — Мартова улыбнулась и пожала плечами в ответ на огорченную гримасу Жарова. — Мы справились с проблемой, и теперь ваша жизнь снова наполнится покоем, размеренностью, тем, чем вы так дорожите. И семья у вас прекрасная. Я не один раз беседовала с вашей женой. Да, да, не удивляйтесь. Она с удовольствием отвечала на мои вопросы и помогла мне найти способ поскорее помочь вам. Наши близкие тоже многое знают о нас, слишком многое. Любящий человек обязательно проникнет в самую суть. И именно поэтому сегодня я хотела сказать вам, что жена ваша очень тонко разбирается в сложностях вашей натуры.
— Катя? — Жаров выглядел удивленным. Однако в следующее мгновение он уже пришел в себя. — Ну, да, я понял.
— Именно Катерина Васильевна. Десять лет, прожитых вместе, не прошли даром. Состояние вашей психики не позволяло объективно оценить ситуацию. Теперь все наладится. Вы ведь говорили о том, что напряженность в отношениях ушла?
— Несомненно. — Илья Ильич достал пачку сигарет, покрутил ее в руках и снова положил в карман. — Не буду курить. Катя не любит запаха табака. От нее всегда пахнет легкими цветочными духами.
— Она замечательная мать и хозяйка. Таким богатством может похвастать далеко не каждый мужчина. Она растит трех прекрасных сыновей и очень любит вас. Все будет хорошо. Я от души желаю вам удачи и терпения. Помните, что мы не идеальны. Это помогает избежать ненужных ошибок. — Илья Ильич согласно кивал, глядя Лите в глаза. Для нее это служило доказательством того, что человек обрел уверенность в себе. В первую их встречу Жаров сидел, потупив взгляд. Вся его поза показывала, что он напряженно чувствует себя и разговорить его будет непросто. Кажется, все позади. — Если у вас нет ко мне вопросов, то мы можем расстаться друзьями. При первой необходимости обращайтесь. Я всегда готова помочь.
— Спасибо, Аэлита Владимировна. Я не хочу уходить и не хочу отнимать ваше время. Наверняка оно вам дорого. — Жаров поднялся, пожал протянутую ему руку. И все-таки он выглядел человеком, который что-то недоговорил. Так показалось Лите, и она оказалась права. — Милая Аэлита Владимировна, простите мое любопытство. Я вижу фотографию малыша на вашем столе — это ваш сын?
— Да, мой сын. Георгий Мартов. — Лита внимательно посмотрела на покрасневшего от смущения мужчину. Он ведь тоже читает газеты, смотрит телевизор. Шумиха вокруг рождения Жорки давно улеглась, но без внимания ни мальчик, ни она не оставались. Недавно один из журналов напечатал фотографию, на которой Лита, Антон Сайко и Жорка сидели на берегу озера, неподалеку от охотничьего домика. Наверняка репортер снимал издалека, но современная техника позволяет творить чудеса. Комментариев снимку было дано множество. Как всегда, Лита оставила их безо всякого внимания, чем подогрела любопытство представителей прессы и читателей, падких на сенсации. Не к этому ли ведет Жаров? — Он — мое самое любимое существо на свете. Он — смысл всего, стимул. Благодаря ему я смогла снова вернуться к жизни, в самом широком понимании этого слова.