Доктор время, или Раз и навсегда
Шрифт:
— Да, она зачастую предпочитала промолчать, чем высказать свое мнение. Но, знаете, времена изменились и особенно после крещения Жорки. Я заметила, что отношусь к Елене Васильевне по-другому. Я не считаю, что она работает в моем доме — она здесь живет.
— Ничего удивительного. Это еще раз подчеркивает, что вы умеете ценить доброе, человеческое отношение.
Снова молчание заполнило огромную столовую. С улицы доносился радостный визг Жорки. Добавив себе немного кофе, Лита отпила несколько глотков.
— Когда вы возвращаетесь в Америку? — спросила она.
— Через два дня. Мое путешествие затянулось, хотя, не скрою, я ожидал, что умру от скуки. Оказалось, что я прекрасно провел здесь время. Единственное, о чем жалею, что с вами общаюсь только два дня. А мог ведь гораздо больше. Правда, не знаю, насколько это нужно вам.
— Мне доставляет удовольствие принимать вас, — улыбнувшись, ответила Лита.
— Вот и хорошо. У обоих останутся приятные воспоминания. — Иван допил кофе, положил в рот последний крошечный кусочек слойки и блаженно откинулся на спинку стула. — И как тут не делать из еды культа, когда получаешь столько удовольствия?
— Еще желе в холодильнике, — вспомнила Лита.
— Если только для того, чтобы не подняться с этого места. Нет, благодарю. Все было замечательно и не стоит перебарщивать. За сегодня я съел столько, что дома придется часами не выходить из тренажерного зала. Я — не модель, но за своими килограммами слежу.
— Хочется в сорок выглядеть на тридцать?
— Ну, хотя бы на тридцать пять при полном освещении.
Оба засмеялись. Лита ненавязчиво продолжала рассматривать своего гостя. Дома ей это было делать проще, чем в загородном ресторане вчера. Да и настроение ее переменилось. Ей хотелось всматриваться, изучать. Его лицо нельзя было назвать красивым. Хотя, чтобы быть красавцем, не обязательно иметь точеные черты лица. Белокурые волосы Ивана сочетались с черными, большими глазами, обрамленными темными ресницами. Дуги густых бровей практически не участвовали в мимике. За все время Лита только один раз заметила, как они взметнулись вверх и на мгновение застыли. Реагировали на все большие, яркие губы, которые он имел привычку частенько покусывать. Особенно когда думал, что за ним никто не наблюдает. Его лицо в такой момент принимало трогательное, почти детское выражение.
Иван выглядел моложаво. Лита никогда бы не сказала, что ему далеко за тридцать. Заметно, что он следит за собой. Подтянутый, стройный, легкая пружинящая походка. Под белой рубашкой явно проступали твердые, красивые мышцы, которые появляются от долгих тренировок.
— Вы давно занимаетесь спортом? — тут же решила выяснить Лита.
— Это громко сказано. Хожу в тренажерный зал по мере возможностей. Стараюсь два-три раза в неделю нагружать свои мышцы, чтоб не ленились.
— Хотите, покажу вам тренажерный зал отца? Кажется, он оборудовал его уже после вашего отъезда, — предложила Лита. — И вообще можем провести маленькую экскурсию по дому.
— Я только «за». Честно говоря, сам бы я не осмелился просить об этом.
— Господи, да что вы? Пойдемте. С чего начнем?
— Давайте маршрут по пути следования, вы — штурман.
— Если так, то за мной.
Больше часа они совершали прогулку по дому. Лита видела, что Ивану трудно расставаться с каждой комнатой, куда она его приводила. В библиотеке он тотчас нашел томик Тютчева, которым зачитывался отец. Ласково провел рукой по ровно стоящим, тугим рядам книг. Он улыбался им, что-то вспоминая. Лита не задавала вопросов, ей вообще несколько раз хотелось оставить его одного, но он постоянно окликал ее и просил не уходить. В гостиной он несколько минут стоял перед портретом отца. Глядя на Ивана в этот момент, Лита поняла, что внешне он похож, наверное, на мать. Мартова решила попросить у Елены Васильевны фотографию Светланы. Наверняка у нее хранится, и не одна. Потом Иван долго восторгался зеленой комнатой Литы, так она называла место, где росли ее цветы.
— Здесь действительно замечательно, — садясь в плетеное кресло, сказал Иван. — Я обязательно озеленю свой кабинет. Мне кажется, цветы расслабляют и одновременно помогают плодотворной работе, подстегивают. Вот этот цветок мне нравится.
— Это монстера. Я тоже люблю ее, — заметила Лита.
— Даже уходить не хочется, — закрывая за собой дверь маленькой оранжереи, сказал Мартов.
Последним для просмотра стал тренажерный зал Георгия. Лита давно не заходила сюда. Елена Васильевна следила за порядком, потому здесь было свежо, лишено того слоя пыли, который неизбежно появляется в забытых местах. Иван рассматривал тренажеры, пробежался по беговой дорожке, несколько раз поднял гирю, одиноко стоящую на полу. Потом вдруг обмяк и сел на черный мат.
— Есть все, и нет ничего, — тихо произнес он. От этой короткой фразы у Литы стал комок в горле. Как ясно и лаконично он выразился. Иван поднялся, напоследок еще раз скользнул взглядом по сторонам. — Пойдемте, кажется, экскурсию можно считать завершенной.
Елена Васильевна возвращалась с Жоркой в дом. Мальчик крепко держал в руках подаренную Иваном машинку. Он явно не был настроен с нею расставаться.
— Мы идем готовиться к ужину, — сказала Стеблова. На часах была половина восьмого. — Заигрались и опаздываем.
— Оставьте его с нами, пока подогреете ему еду, — попросил Иван.
Елена Васильевна посмотрела на Литу, та кивнула в знак согласия. Иван присел к Жорке, который сосредоточенно играл с машинкой на травяном газоне возле дорожки.
— Ну, малыш, давай внимательно посмотрим друг на друга, — улыбаясь, попросил Мартов.
Жорка тоже улыбнулся, отчего его лицо стало еще больше напоминать Георгия.
— Ван, — произнес мальчик, прикоснувшись пальчиком к груди Ивана.
— Умница, правильно говоришь. Я — Иван. Твой… брат, — с запинкой сказал тот и оглянулся на Литу.
— Что? — смущенно спросила она. — Что-то не так?
— Да, многое не так, очень многое, — загадочно прозвучали слова Мартова.
— Может быть, можно исправить?
— Думаю со временем ответить вам на этот вопрос. Не сейчас.
— Почему?
— Не хочу опережать события. Я должен вернуться домой и кое-что обдумать.
— Думать нужно всегда. Это как мышцы тела: не хочешь, чтобы ослабли — тренируй.
— Точно, — засмеялся Иван.
Из окна кухни выглянула Елена Васильевна.
— У меня готов Жоркин ужин.
— Сейчас я приведу его, — опередив Литу, сказал Мартов. Женщины переглянусь.
Ивану доставляло удовольствие общаться с малышом. Он казался ему совершенно не похожим на всех детей, которых он видел в своей жизни. Это был самый красивый, спокойный, умный мальчик, необыкновенный и открытый, как все малыши. Иван поймал себя на мысли, что и с ним расставаться грустно.
Вернувшись к Лите, Мартов посмотрел на часы.
— Зачем вам знать, который час? — спросила Аэлита.