Доктор Время
Шрифт:
Вдруг мужчину кто-то окликнул, и он быстро побежал к зовущему. Хельга так и не успела его рассмотреть.
На следующий день она продолжала свою работу на плантации дальше от забора, когда ее опять окликнул знакомый голос. Она подняла голову, но солнце стояло за незнакомцем, и девушка видела лишь темный силуэт. Мужчина махал ей рукой, подзывая ближе. Но Хельга не могла прерываться, она уже слышала за спиной недовольное урчание грома, и понимала, что, несмотря на палящее солнце, скоро пойдет дождь. И ей надо торопиться. Поэтому
– Как тебя хоть зовут?– крикнул прохожий.
– Хельга.
– А я Эдвин. Я приду завтра вечером! – и мужчина быстро зашагал по дороге мимо плантаций.
А вечером у отца собрались соседи, разговоры были только о том, что Оранские призвали пруссов на помощь, и прусская армия уже разорила несколько ферм, хозяева которых были обвинены в лояльности к "патриотам". Это было ужасно слышать: в городах проходят казни, прусские войска, расположившиеся в окрестностях, содержат себя грабежом местного населения. Гнев пылал в душе девушки.
На следующий день, окончив работу, Хельга увидела подходившего к их дому человека, когда он позвал ее по имени, девушка по голосу узнала давешнего собеседника. Но, разглядев его форму, она пришла в ужас. К их дому подходил прусский солдат.
Эдвин был благостно настроен и рад встрече:
– О! Я уже знал, что вы умны и трудолюбивы, но теперь я вижу, что вы еще и красавица! – восхитился мужчина, действительно он первый раз увидел девушку в полный рост с открытым лицом, не склоненным к земле.
Эдвин предложил девушке погулять по окрестностям, но Хельга мялась и не знала, как ей следует поступить. Отказать прусскому солдату было страшно, но идти с ним еще страшнее. Они стояли у открытых окон дома, и, заглянув внутрь, мужчина увидел картинки, развешенные по стенам.
– Ого! Тюльпаны у вас не только на полях, но и в доме. Кто же так дивно рисует?– восхитился мужчина.
– Я,– просто ответила девушка, она не видела в своем творчестве чего-то необыкновенного. Но знакомая тема придала ей уверенности, и она пошла вперед рядом с Эдвином.
– Все очень просто. Тюльпаны цветут в мае, а луковицы мы продаем в августе, когда цветов уже нет. Вот и приходится их зарисовывать, чтобы потом покупатель знал, какого цвета будет цветок. На каждую партию цветов нужна картинка, и подпись под ней с названием вида. Все вечера летом я их рисую.
Мужчина был восхищен:
– Ты еще и грамотная! Никогда не видел такой потрясающей девушки!
Они незаметно перешли на "Ты".
– А ты почему служишь в прусской армии и говоришь на нашем языке?– поинтересовалась девушка.
– Так я голландец, – развел руками мужчина. – Пруссы, проходя через нашу деревню, забрали в солдаты всех мужчин.
– И ты согласился? – Хельга не могла поверить собственным ушам,– ты пошел воевать против собственного народа?
– У меня не оставалось выбора. И, кроме того, не против народа, а против возмутителей спокойствия, которые будоражат народ. Только ваша провинция, да еще Утрехт и Гронинген поверили этим "патриотам". Прочие провинции остались верны королю.
Хельга задохнулась от возмущения:
– Да как ты можешь рассуждать о том, как мы тут живем. И указывать, как нам жить!
Но тут издалека послышался звук трубы, созывающий солдат из увольнительной. Эдвин прекратил спор, кивнул на прощание и побежал по направлению к лагерю.
Но на следующий вечер он опять был у дома Хельги и стал приходить регулярно. А потом пруссы разграбили ферму Кааненов, соседей Хельги, и казнили хозяев, обвиненных в измене Оранским.
Именно этот день Эдвин избрал для объяснения. Он сказал, что полюбил Хельгу и хочет, чтобы она стала его женой.
Хельгу предложение привело в ужас. Женой убийцы? Никогда!
Но Эдвин не понял мотивов ее отказа и истолковал их превратно.
– Я так и думал, что ты откажешь. Конечно, ведь ты богачка: вон сколько земли, и луковицы тюльпанов очень дороги, ты сама говорила. А я простой сельский парень! Ты на такого, как я и не взглянешь! – упрекнул он девушку.
Хельгу удивили его слова. Дела вел отец, а ей самой никогда не приходило в голову считать стоимость их земли. Тюльпаны были делом ее жизни, ее радостью и счастьем. Деньги же, вырученные за луковицы, отец тоже вкладывал в дело, Хельга никогда не чувствовала себя богачкой. Кроме того, отец считал, что будущий муж должен быть в первую очередь трудолюбив, чтобы взять бразды правления хозяйством, когда он сам отойдет от дел. Судя по рукам Эдвина, он мог бы подойти отцу, да и самой Хельге мог бы понравиться, если бы не одно НО: он был прусским солдатом.
– Как ты вообще смеешь мне предлагать стать твоей женой, после того, что вы сделали с нашими соседями?– Возмущенно закричала она.
– А что ты их защищаешь? Тебе-то что за дело до этих смутьянов? – тоже перешел на крик мужчина.– Я мог бы взять тебя силой, но я честно зову тебя в жены!
– Конечно, только силой, такие как ты и действуют! Потому что ни одна местная девушка не пойдет с прусским солдатом добровольно!
Эдвин уже с трудом сдерживал бушевавший внутри гнев, его отвергают только потому, что он служит у пруссов – бред какой-то.
– Что ты заладила одно и тоже! Может ты сама одна из них, из "патриотов"?– он хотел мягко взять девушку за руку, но разгоряченный в пылу ссоры больно схватил ее и дернул к себе. Хельга вырвала руку, оттолкнула мужчину и прошипела ему в лицо:
– Да лучше быть "Патриоткой", чем твоей женой! Я никогда не стану принадлежать убийце!– Вдруг Хельга вспомнила смешливых Калле и Юхансона Кааненов, друзей детства, повешенных на перекладине собственных ворот, и горе вырвалось в крике.– Изверг! Все вы изверги! Убирайтесь с нашей земли!