Доктор Web для молодого вампира
Шрифт:
— А остальные твои жертвы? Они тоже вампиры?
— А я их досуха выпил, а еще кой — какие меры принял, они не встанут, — ухмыльнулся Кайгородов. — А вот тебя не получилось, к счастью. Я ведь если голоден — себя не помню.
— Почему — к счастью? — безучастно спросила я.
— Потому что я не хочу быть вампиром, — серьезно ответил он.
— А я тут при чем?
— При том, что ты сама теперь — вампир. Думай, как нам вылечиться. Думай, — с этими словами он выложил на столик пачку долларов.
— Убери, — поморщилась я.
— Я оплачиваю свое лечение, — раздельно сказал он. — Работай.
Я
«Ну что ты расстроилась? — внезапно встрепенулся внутренний голос. — Иди, смотри в книжке, как вампиров-то лечили. Ты же ведьма, неужто себя не вытянешь?»
И я с безумной надеждой схватила тяжеленный том Библии ведьмы, открыла на записях Алены, и вскоре я нашла, как лечат вампиров…
«…Возвращаюсь я намедни с погоста, глянь — а навстречу мне Машка идет, невеста Васькина. Я ее окликнула, а та глаза прячет, и лепечет, мол, по грибы пошла. А руки пустые, без туеска, значит, собралась она по грибы, да еще и под вечер. Сделала я вид, что верю, пошла дальше по тропке, да тут же и вернулась, чтобы, значит, проследить за Машкой. А та идет, не оглядывается, да прямиком на погост. Пока дошли, уж свечерело. Смотрю, девка постояла около калитки, посмотрела на небо звездное, да и шасть к Васькиной могиле. А он ужо ее там дожидается, я как посмотрела на него так и обомлела. Так-то он у нас неказистый был, токмо тем и брал, что старостин сын. А тут — сидит, красавец писаный, вроде и он, Васька, а только сроду он таким не был. Машка-то ему на грудь кидается, ревет, целует его, а он смотрит на нее как на холопку, и ну волосы с шеи убирать. Тут я и подоспела, упыря в столб обратила, схватила Машку, и ну бегом с погоста, дабы успеть, пока упырь очнется. Девка ревет дурным голосом, мол, помоги, баба Алёна, вылечи Васеньку. Вылечу, Машенька, вылечу. Завтра с утречка этим и займусь. Залью упырье логово маслом да и подожгу. Иначе все скоро на погосте будем. Упырю лекарство одно — смерть ».
Вот так…
Вампиризм — это не лечится.
Потому что вампиры уже мертвые.
Потом я кое — как встала и вышла на лоджию. Распахнула окно и вглядывалась в звездное небо. Откуда-то из соседних квартир доносилась тихая и тоскливая мелодия…
Я вслушалась — и узнала ее, сочетание звуков и слов, завлекшее меня во тьму…
Танцы вдвоем, странные танцы,
День переждем, не будем прощаться,
А ночью начнем, странные танцы.
Танцуй под дождем
в переходах подземных станций….
В переходах подземных станций…
В этой песне не было ни слова о дневном солнышке.
Ни слова о рассвете.
Все, что она обещала — это вечную ночь.
«И не забывай, детка, что теперь ты тоже вампир…»
Не выдержав этой мысли — я завыла, словно раненая волчица.
Скоро я стану опасная для окружающих.
«Скоро тебе захочется крови. До дрожи и до судорог. Тебя будет ломать и корежить — до тех пор, пока ты не выпьешь свою первую жертву. Но ты не переживай — трудно только первый раз. Потом легче ».
Я никогда — НИКОГДА! — не стану нормальным человеком. Или я буду ютиться по темным норам и выслеживать ночами жертвы или…
Или что?
Что???
Ты забудешь вопрос, но я помню ответ —
« Дpуг без друга мы не умрем».
Светом утренних звезд, наш последний рассвет,
Позовет нас и мы начнем…
Я жадно вслушивалась в слова, пока мелодия не угасла. Пока не угасла неизбывная тоска, которую она проливала на мир. Развеселый голос ди-джея объявил что мы слушаем Европу плюс и он продолжает программу по заявкам. А я стояла босая на лоджии и улыбалась. Морозный мартовский воздух пронизывал меня насквозь, я замерзла, но на душе у меня был мир.
Я знала, что мне следует сделать.
Мне всего лишь надо дождаться утренних звезд.
И своего последнего рассвета…
«Да будет так», — серьезно сказал внутренний голос, и я принялась ждать .
Всю ночь я плакала от отчаяния, по своей так нелепо закончившейся жизни — и слезы застывали ледяными дорожками на моих щеках. Устав стоять, я тяжело наваливалась подоконник распахнутого окна и морозный ветер тут же пробирался под одежду и обжигал кожу.
«Вампиры не болеют», — злобно говорила я себе и даже не делала попытки избежать холода.
Я наказывала себя за поцелуи тьмы.
— Господи, — сказала я, в какой-то момент, смотря в высокое небо. — Ты ведь знаешь, что не по своей воле я такой стала. Я никого не хочу убивать. Не умею и не хочу.
Он не ответил…
Глава седьмая
Когда на небе заалела заря, я была словно ледяная статуя. Солнце, которого я сначала ждала с некоторым ужасом, выкатывалось из-за горизонта и я пустым взглядом смотрела на него. Холод — он словно анестезировал мои эмоции.
Страх…
Ужас…
Печаль…
Сожаления
Заря безмятежно заливала горизонт, и я с некоторой тревогой проводила взглядом тающие утренние звезды. Потом посмотрела на свои руки.
«Еще не время», — успокоила я себя.
Прошел час, второй….
Солнце давно выкатилось из-за горизонта, стерло холодными бледными лучами румяную зарю, а я все никак не умирала.
«Ты уверена что ты вампир? — с сомнением спросил внутренний голос. — Может, обошлось?»
— Тетя Маша, — позвал меня детский голосок.
Я с трудом обернулась и увидела Настю. Пронырливый ребенок стоял в одной ночной рубашке, босой, на холодных дощечках пола.
— Ты откуда взялась? — я трудом вымолвила я.
— Так а мамка нас привезла, сказала, что мы тут пока поживем, — непосредственно объяснила она.
Я кое — как переставила закоченевшие ноги и втолкнула ее в комнату. Добрела до табуретки и без сил бухнулась на нее.
— Тетя Маша, дверь на балкон закрыть? — спросила Настя.
Я с трудом кивнула.
Говорить, соображать — это было выше моих сил.