Доктора вызывали? или Трудовые будни попаданки
Шрифт:
— Я просто тебя испытывал, наблюдал за тобой. Хотел посмотреть, как ты ведешь себя в разных ситуациях. И вот, торжественно заявляю, — он растопырил усы. — Ты достойна моей помощи, Аннис. Магия не пьянит тебя, не заставляет терять голову и совесть. Ты в меру осторожна, но при этом готова рискнуть ради других. Ты добра и мягкосердечна, порой даже слишком. Как мягкий кошачий коврик.
— Эй, я не коврик! И не тряпка.
Но следующие слова заставили удивленно заморгать.
— Я готов заключить с тобой союз.
— Уголек! —
— На этот раз я не шучу. Я готов, как три тысячи котов. И даже отложу уход в отставку ради тебя, глупой маленькой попаданки.
Я взволнованно заходила по комнате. Потом села рядом с котом и еле удержалась, чтобы не стиснуть его в порыве чувств. Ну Уголек! Ну дает!
— Что надо делать? — спросила шепотом.
— Просто протяни руку.
Я сделала так, как он велел, и Уголек вложил в мою раскрытую ладонь свою лапу. Наши соединенные конечности осветила краткая неяркая вспышка.
— Ну вот, теперь мы с тобой магически связаны.
Не удержавшись, я все-таки затянула фамильяра на колени и затискала от души.
Лечебница, которую в народе окрестили больницей “для сирых и убогих” находилась на окраине. Флейвинг был городом контрастов: здесь жили богатые и могущественные маги, на холме над городом стоял королевский дворец. И тут же были трущобы, где по улицам бродили толпы голодранцев, под ногами валялся мусор, а дома разваливались.
Уголек сопровождал меня к воротам лечебницы. Он обещал, что больше не будет бросать и поможет контролировать силу, чтобы она никому не вредила.
— Может, ты отправишься со мной на лекцию? Представлю тебя магам, — предложила, когда мы прошли во двор с растрескавшейся плиткой. — Вдруг они заставят найти себе другого фамильяра? А так будут знать, что я уже занята тобой.
— Нетушки, — категорично заявил Уголек, дернув ухом. — Не хочу встречаться с этим Шеррианом, он нехороший человек.
— Почему ты так думаешь?
— А разве хороший будет таскать за хвост и дергать за усы? — осведомился он с ядовитым сарказмом.
Я остановилась и уставилась на него в полном недоумении. В ответ кот сделал морду кирпичом, будто совсем не при делах.
— Получается, ты все-таки с ним знаком? Но откуда? И сколько, прости, нейту Шерриану было лет, когда он тягал тебя за хвост?
— Ну вот, опять эти вопросы, мрряуу! Ладно-ладно. Этот мелкий хулиган — внук моей бывшей хозяйки. Наши отношения сразу не заладились, поэтому встречаться с ним я не собираюсь. А если расскажешь ему обо мне, я тебя брошу.
— Шантажист!
— Неправда. Я всего лишь думаю о сохранности своей шкуры.
С полминуты мы сверлили друг друга взглядами, потом я погрозила пальцем.
— Ты явно что-то недоговариваешь. Что мне следует знать?
— Все, что надо знать твоей человеческой голове, я сам рассказываю. И вообще, ты делом пришла заниматься? Вот
Ну и характер у моего фамильяра! Ну ничего, рано или поздно я его перевоспитаю, и он откроет все кошачьи тайны.
Во внутреннем дворе лечебницы была оборудована детская площадка: сломанная качель уныло скрипела цепями, деревянные игрушки с облупившейся краской валялись как попало, а в песочнице вместо песка лежал мусор. Прямо на земле, поджав под себя ноги, девочка лет десяти баюкала серого котенка. Ободранные колени торчали из-под подола простого серого платья, золотистые волосы были заплетены в две тонкие косички.
Услышав чужие шаги, она подняла голову. В больших голубых глазах вспыхнуло удивление, смешанное со страхом.
— Привет, — я улыбнулась. — Как тебя зовут?
Девочка молча глядела на меня, только руки крепче прижали к груди котенка. За ее спиной обнаружился деревянный ящик, на дне его пестрая кошка вылизывала еще двоих малышей. Уголек бросил на семейство равнодушный взгляд, втянул воздух и чихнул.
— Я Аннис, не бойся меня.
Вдруг на землю шлепнулось гнилое яблоко, заставив девочку вздрогнуть, и с дерева послышался мальчишеский смех.
— Да она полоумная! Даже говорить не умеет.
Рядом с нами приземлился взъерошенный мальчишка и подтянул короткие штаны.
— Это не значит, что надо швыряться в нее яблоками, — строго сказала я наглому сорванцу.
Он лишь ухмыльнулся, демонстрируя щель между передними зубами.
— А ты, тетенька, кто такая, а? Чего тут забыла, а?
Не успела я моргнуть, как девочка схватила с земли камень и замахнулась, норовя запустить им в оболтуса. Тот, почуяв опасность, с хохотом помчался прочь, скрываясь за углом лечебницы — только пятки засверкали.
Проводив его хмурым взглядом, девочка вернулась к своему котенку. Она выглядела такой одинокой, что даже сердце защемило. Интересно, что с ней случилось? Почему не говорит? Внешне выглядит вполне здоровой.
Поток мыслей прервал чужой голос. Меня окликнула работница с бельевой корзиной в руках. Узнав, что я пришла справиться на счет работы, женщина повела меня внутрь.
— Что с ней случилось? — спросила я, оборачиваясь.
Девчушка сидела все так же неподвижно, качая котенка, как куклу.
Моя собеседница устало вздохнула.
— С Эллин, что ли? Да ничего особенного, здесь половина таких. Мы уже привыкли.
— То есть как? К чему привыкли?
— Название лечебницы вам ни о чем не говорит, милочка? — в голосе послышалось раздражение. — В правом крыле у нас содержатся все, у кого с головой не в порядке. Родственники приводят их сюда, а потом отказываются забирать, потому что дома с ними сладу нет. Никому не нужны калеки. Сирот тоже много. Наши лекари занимаются их лечением, придумывают новые методы, но, увы, это неблагодарное дело. Бедные детишки.