Доктора вызывали? или Трудовые будни попаданки
Шрифт:
— Не волнуйся, малышка. Я не собираюсь тебя отдавать ни в какие приюты, — я покачивала ее на руках, успокаивая не столько ребенка, сколько себя.
А фантазия уже подбрасывала картины того, как мрачные чужие люди уносят плачущую девочку. В приюте она совсем одна, ее плохо кормят, не носят на руках, не играют с ней. И, говоря откровенно, мысль о том, что кто-то может ее удочерить, не приносила успокоения. Это было, наверное, странно, но я привязалась к ней за эти дни настолько, что больше не хотела
Я видела ее плачущей и страдающей из-за болезни, вытирала слезы, заботливо купала и мазала мазью. Кормила, баюкала, водила за руку по траве. Чувствовала тепло и запах, когда она засыпала у меня на плече. И она, глядя на меня, говорила “мама”. А теперь что? Взять и отдать?
Я ее не рожала, но отчего-то с первого дня считала своей. Возможно, она напомнила мне меня саму, возможно, я просто нуждалась в ней, как и она во мне. В тепле, ласке и абсолютном доверии. Это была потребность дарить заботу, не требуя ничего взамен.
Или та самая любовь, что не поддается никакой логике?
Вечерние процедуры прошли как в тумане. Пока кормила, поила и купала малышку, думала над словами лекаря, они не желали покидать голову! В мыслях царил полный сумбур. Я была уверена только в том, что не хочу потерять беззащитную кроху, которая тихо сопела в кроватке. Но молодым незамужним девушкам не разрешают усыновлять детей, если только…
Уголек смотрел за тем, как я нервно расхаживаю по палате. Когда ему надоело мельтешение туда-сюда, спросил:
— Что ты задумала?
— Пока ничего.
Когда я сильно переживала, могла совершать эмоциональные и необдуманные поступки, вести себя глупо и нелепо. Пожалуй, сегодня как раз такой случай.
— Теперь я боюсь оставлять здесь Марусю, — призналась, сжав бортик кроватки. — Гиперответственный Лерхен вряд ли отвяжется, он точно сообщит в службу Благой Марсеи. Тогда ее у нас отнимут.
— А ты, получается, уже ее присвоила? — фамильяр склонил голову на бок и ждал ответа.
Я вздохнула, и он продолжил:
— У тебя есть выход — согласись на предложение Шерриана, и ты сможешь ее удочерить.
— Думаешь, он будет этому рад? Нам надо поговорить для начала. Я не уверена, что он согласится взвалить на себя заботу о чужом ребенке. Все должно было сложиться по-другому.
Уголек раздраженно фыркнул.
— Ты нарисовала себя идеальную картинку, а теперь плачешься, что она не совпадает с реальностью. Нет в жизни совершенства, нету! И вообще, у Шерриана будет своя выгода, а у тебя — своя. Все правильно, мрряу.
— Может, это с кошачьей точки зрения. А у нас с ним все не как у нормальных людей.
— Ну знаешь ли, некоторые вообще видят будущего мужа в день свадьбы. И он оказывается старым и толстым. Так что тебе еще повезло. Шерриан сам хочет тебя заполучить,
В словах фамильяра было рациональное зерно, с этим не поспоришь. Я отодвинула штору и посмотрела на опустевший темный двор лечебницы. Сейчас или никогда?
— Собирайся, Уголек. Мы уходим.
Кот взволнованно задергал хвостом.
— А что собирать? Все при мне. Куда мы идем, кстати? Выглядит, как будто ты хочешь ее украсть.
— У кого? Ее родители ясно дали понять, что им она не нужна.
Разумом я понимала, что надо следовать букве местного закона, и что у меня могут быть проблемы. Но внутри все заходилось от страха, я была готова совершить какую угодно глупость. Даже если завтра об этом пожалею.
— Здесь я ее не оставлю. А вдруг уже завтра нагрянут люди из службы Благой Марсеи? Если нейт Лерхен уже доложил им?
Лекарь был спокойным, занудным и до скрежета зубовного правильным. Он всегда контролировал, верно ли исполняются его назначения в отношении больных, вот и нас с Марусей уже взял на заметку. В конце-концов, мне часто нужно уходить на лекции и практику, за малышкой могут явиться, когда меня здесь не будет. И как потом возвращать? Даже если выйду замуж, то могу опоздать, и ее отдадут кому-то другому.
Ну уж нет. Обойдутся.
Стараясь не разбудить, я осторожно закутала Марусю в одеяло и прижала к груди.
— Ты готов? — я посмотрела на Уголька. — Лапы и хвост на месте? Тогда идем.
О нашем уходе я сказала только Лилит, она как раз дежурила. А то утром поднимет переполох, если не увидит на месте. И попросила передать нейту Энкелю, что мне нужен на завтра отгул. Отработаю в другой раз, сейчас надо решить другой важный вопрос.
Глава 35
Мне было стыдно перед нейрой Мирилис, я не хотела ее обременять, но пока не видела другого выхода. Надеюсь, она поймет.
— Какая ты шустрая, Аннис! И когда только успела? Уходила без ребенка, а вернулась уже с ним! — всплеснула руками Лалли, увидев меня на пороге.
— Что там такое? — послышался голос нейры Мирилис. — О! Наконец-то ты вернулась, да не одна. Заходи, тихо-тихо… ой, какая славная малышка. Давайте не будем, шуметь, а то проснется.
Пока я входила и располагалась, успела обрисовать женщинам ситуацию. Старушка глядела с сочувствием, то и дело качая головой.