Документ «Р»

Посетитель пришел неожиданно. Кристофер Коллинз совсем забыл, что ранее согласился его принять, поэтому и не отменил назначенную встречу, получив приглашение на ужин к президенту. Однако выкручиваться он решил осторожно. И не только потому, что не хотелось обижать собеседника, но и потому, что не следовало задевать чувств директора ФБР Вернона Т. Тайнэна. Ясно, что посетитель, который пишет за Тайнэна его автобиографию, пришел сюда по согласованию с ним или даже по его прямому указанию.

Изучая писателя, Коллинз вдруг задумался о несоответствии его внешности и имени и не смог сдержать улыбки. Нет, имя здесь не подходило совсем: Измаил [1] Янг.

Низкорослый, затянутый в тесный мятый серый костюм, посетитель выглядел более чем нелепо. Лысину на его голове венчали неровные пучки волос, которые он пытался зачесать набок. Результат получался довольно жалкий — казалось, что поперек головы растут бакенбарды. Под вторым подбородком уже намечался третий. Раздувшееся тело еле вмещалось в кресло и переливалось через подлокотники. Вообще он походил на выброшенного на берег небольшого кита. «Так что «Измаил» не такое уж неподходящее имя, — решил Коллинз и тут же подумал: — А вот на писателя он совсем непохож». Единственное, что в его облике было от писателя, так это роговые очки, которые не мешало бы протереть, да обожженная до черноты вересковая трубка. Но, с другой стороны, он ведь сразу отрекомендовался «писателем-призраком». А Коллинз с такими еще никогда не встречался. Видно, в своем деле специалист — написал книги за известную актрису, олимпийского чемпиона и знаменитого военного деятеля. Коллинз пытался вспомнить, читал ли он хоть одну из них. Нет, пожалуй, не читал, но его жена Карен, наверное, с ними знакома, не забыть бы спросить ее.

Выслушав Измаила Янга, Коллинз сразу же увидел возможность закончить беседу и быстро и вежливо.

— Что я думаю о Верноне Тайнэне? — переспросил он.

Перед глазами Коллинза сразу же возник образ громогласного хвастливого великана — бробдингнега, столь же фантастичного, как и все персонажи Свифта, — маленькие пытливые косые глазки, небольшая круглая голова, сидящая на короткой шее, растущей прямо из бочкообразной груди. Внешний облик Тайнэна был яснее ясного. Но что за человек за ним скрывается — Коллинз понятия не имел. Так что ему оставалось лишь честно сознаться в своем неведении и закончить на этом интервью. Пусть Измаил Янг ищет себе материал где-нибудь еще.

— Сказать по правде, я не очень хорошо знаю директора Тайнэна. Просто не успел еще как следует познакомиться. Я ведь всего лишь неделю здесь работаю.

— Вы всего лишь неделю, как утверждены в должности министра юстиции и генерального прокурора США, — вежливо поправил его Янг. — Но в аппарате министерства юстиции работаете уже почти восемнадцать месяцев, и тринадцать из них были заместителем прежнего министра, полковника Ноя Бакстера.

— Верно, — согласился Коллинз, — но, будучи заместителем министра, я очень редко встречался с директором Тайнэном. Вот полковник Бакстер, тот с ним виделся часто. У них сложились дружеские отношения.

Брови Измаила Янга поползли вверх.

— Я не думал, что у директора Тайнэна могут быть друзья.

— Нет, нет, — стоял на своем Коллинз. — Он с полковником Бакстером очень близок, насколько он вообще способен с кем-либо сблизиться. Я же встречался с директором недостаточно часто, чтобы толком узнать его.

Писатель, однако, не отступал.

— Но мистер Коллинз…. Я вот что хотел сказать: после того как с полковником Бакстером случился удар — пять месяцев назад, верно? — вы ведь сразу возглавили министерство. А неделю лазад вас просто официально утвердили в этой должности. А поскольку ФБР, как известно, подчиняется министерству юстиции, значит, директор Тайнэн ваш подчиненный…

Коллинз не мог сдержать смеха.

— Директор Тайнэн — мой подчиненный? Ну, мистер Янг, многого же вы не знаете!

— Так я ведь потому и пришел к вам, — сказал Янг серьезно. — Чтобы узнать. Не могу же я написать книгу за директора ФБР, не разобравшись как следует в его взаимоотношениях с министром юстиции, президентом, ЦРУ, со всеми в правительстве. Вы, конечно, сразу подумали, что мне следовало бы расспросить об этом самого директора. Поверьте, я спрашивал. Но он на удивление туманно говорит о функциях правительственных органов и о своем месте в системе отправления власти. И дело не в том, что он не хочет отвечать. Нет, просто именно эти вопросы ему отвечать неинтересно, а человек он очень нетерпеливый. Ему, видите ли, предпочтительнее рассказывать о своих подвигах во время службы под эгидой Гувера, о своем уходе из ФБР и о возвращении обратно.

Коллинз решил потратить еще несколько минут, чтобы помочь писателю разобраться:

— Ладно, мистер Янг, я разложу вам все по полочкам. Согласно существующему положению ФБР входит в систему министерства юстиции. В теории так оно и есть, но на практике дело обстоит несколько иначе. Согласно параграфу 1101 статьи VI закона № 90—351 директора ФБР назначает не министр юстиции, а президент — по рекомендации и с согласия сената. И хотя директор ФБР консультируется со мной, полноты власти над ним я не имею. Она принадлежит президенту. Так что директор Тайнэн является моим подчиненным только формально. Да и потом, вы уже, наверное, поняли, что такой человек, как Тайнэн, вряд ли может подчиняться кому бы то ни было вообще. Я убежден, что Тайнэн, как и все предыдущие директора ФБР, отлично знает, что при некоторых обстоятельствах может сохранять свою должность пожизненно, а министры юстиции — фигуры преходящие. Так что, мне очень жаль, что больше ничем вам помочь не могу. И, честно говоря, не пойму даже, почему директор Тайнэн направил вас ко мне.

Янг встрепенулся:

— Да, собственно… он меня и не направлял. Это была всецело моя идея.

— Тогда все ясно. — Коллинз почувствовал облегчение. Поскольку Тайнэн здесь ни при чем, интервью можно прекратить. Однако не хотелось и обижать Янга. — Хорошо, попробую сформулировать свои впечатления о нем, хотя времени у нас почти не осталось, — сказал Коллинз, обдумывая характеристику, и откровенную, и безопасно-обтекаемую. — Директор производит на меня впечатление человека действия, практичного, не выносящего ерунды и бессмыслицы. Думаю, что он самый подходящий человек для этой работы.

— В каком смысле?

— В его функции входит расследование преступной деятельности в стране. Он должен устанавливать факты и докладывать о них. Самостоятельных решений он не принимает, даже рекомендаций не дает — это уже моя работа: составить обвинение на основе добытых им сведений. Ну, что вам еще сказать? Мне кажется, что, если Тайнэн берется за дело, в которое верит, он будет бороться за него упорно и неустанно. Да вот вам пример — тридцать пятая поправка к конституции, предложенная сейчас для ратификации. Как только президент выдвинул ее, Тайнэн тут же встал на его сторону и…

— Президент не выдвигал этой поправки, мистер Коллинз, — перебил его Янг. — Ее выдвинул директор Тайнэн.

Коллинз обескураженно посмотрел на писателя:

— С чего вы это взяли?

— Со слов самого директора. Он говорит о поправке, как о своем собственном детище.

— Мало ли что он говорит. Но вы сами подтверждаете мои слова. Идея не его, но он поверил в нее как в свою собственную. Никто, пожалуй, не борется за нее активнее Тайнэна.

— Но поправка еще не ратифицирована, — тихо заметил Янг. — Ведь для ратификации требуется согласие трех четвертей всех штатов.