Долететь до звезд
Шрифт:
— Да я понимаю, — вздохнул Дюша, — теперь будем посреди этой цветастой красоты выживать, а?
— Ну, оружие есть, базу устроим на корабле, — ответил Дрон. — Закончатся патроны, так дубинки сделаем из дерева, пробежимся по окрестностям, что да как, может, кто прилетит посмотреть на обломки. Это было бы идеально, ибо не хотелось бы застрять тут до конца жизни.
— Эй! Андреи! Хорош языки чесать! — донесся возглас Алины. — У нас проблема!
— Большая?
— И красная! — выскочил Спартак.
Недовольно посмотрел на все еще горячую дверь и крикнул.
— Там
— Голос визжит?
— Пытался, но тут же сдох!
— Так валите оттуда быстрее! — рявкнул Дрон. — Стой! Быстро подкопали землю, еще дверь немного приоткроем, и ящики пройдут! Две минуты на эвакуацию, выбрасывайте наружу все, что есть! Давай, Дюша, навалились!
— Может это аварийная батарейка включилась? — спросил, пыхтя, Дюша, отбрасывая землю.
Ботинок Виталя, которого тащили наружу, больно врезался в бок Дюши.
— Может! — крикнул Дрон, укладывая Виталя за деревом. — Скоро узнаем!
— Умеешь подбодрить! — Дюша подпрыгнул, навалился, дверь приоткрылась вниз еще немного.
Наружу летело все подряд, что можно было выбросить, Спартак вытащил Влада. Дюша краем глаза заглянул в мерцающую красным полутьму корабля и подумал, что обстановка та еще. Даже если это всего лишь предупреждение о переходе на аварийную батарею, которой надолго не хватит, все равно сидеть внутри просто не хотелось.
— Интересно, а в космосе как? Прыг в скафандры и наружу разбегаются? — хихикнул сам себе Дюша.
Глава 4
Группа Коулса летела по новым координатам. Два малых катера, по два егеря в каждом, легкое вооружение и большая скорость — этого хватало для предотвращения девяти из десяти проблем. В десятом случае из ангаров Орбиты вылетал эсминец или один из спутников давал залп. Как правило, такое происходило с молодыми и неопытными грабителями заповедника, которые решали, что раз у них корабль, а у егерей две легкобронированные лоханки, то можно прибегать к силе.
В ответ на силу демонстрировалась еще большая сила, а прилет эскадрой, способной уничтожить Орбиту и проломить оборону, был просто невыгоден. Даже самые дикие и ценные звери, собери их со всей Оэ-5, не окупили бы такого налета. Да в и целом заповедник не слишком приносил прибыль, скорее с трудом дотягивал до самоокупаемости за счет туристов.
Поэтому катера и оружие были не слишком новыми, а егеря не слишком молодыми. Запрыгивать в гущу проблем, не говоря уже о том, чтобы лететь, сломя голову, не торопились.
— Отбомбились кораблем прямо по тукайским острокрылам, — заметил помощник Коулса, елозя пальцами по карте. — Хорошо, если кладки яиц не побили, иначе на следующий год будут проблемы.
— На следующий год! Ха! Острокрылы за свои яйца начнут кидаться на окружающих, — заметил Коулс, глядя вперед, по курсу полета. — Не вижу столба дыма, наверное, жилой отсек сбросило нормально.
— Или все взорвалось и тут же погасло.
— Тут же белолесье, загорелось бы все в момент, сушь стоит третью неделю.
— Или
— Ага, — мрачно кивнул Коулс, — особенно если это и вправду окажутся мирные рудовозы. Смеху будет, особенно когда начальство нас сношать начнет. Отправим тебя Бварни, посмеешься за всех.
— Да ладно, сумели упасть и выжить, сумеют и от алатозавров убежать, — отмахнулся помощник.
Коулс еще мрачнее посмотрел на помощника, но говорить ничего не стал. Бварни, как и многие в заповеднике, был жителем и уроженцем соседней системы, Брабуса. Поветрие давать сыновьям имена, заканчивающиеся на «ни» не проходило уже который год, не говоря уже о привитии «веселого взгляда на мир». Энтрейо, цивилизация и раса, к которой относился мир Брабуса, в целом не были такими уж выдающимися весельчаками. Да, рост чуть выше обычного, два метра с копейками, отсутствие волос на теле, уши не той формы, в целом по Содружеству ничего такого уж необычного. Характер тоже в пределах стандартного, обычаи, обряды, история, какие-то свои табу, религии, штришки и особенности. Коулс, выходец с пограничной планеты, недавно присоединившейся к Содружеству, видел разницу, но не видел особой разницы между обитателями этого сектора.
Поэтому оставалось только считать Бварни неистребимым оптимистом и весельчаком по жизни. Что бы ни случилось, помощник Коулса находил в этом смешное или повод для шуток, иногда весьма черных. Неизменно считал, что дела идут просто отлично, могло быть и хуже, и так далее, иногда просто выводя из себя Коулса всеми этими улыбочками.
— Да, было бы неплохо, — кивнул командир патруля. — Меньше отчетов.
— Даже в наихудшем случае не больше десяти документов, на тела, контрабанду, корабль, запросы по номеру, грузу, траектории, — начал перечислять Бварни, но Коулс его перебил.
— Вот ты и займешься!
— Да я всегда занимаюсь бюрократией! — жизнерадостно осклабился Барни, демонстрируя крепкие белоснежные зубы.
— Вот и отлично!
Сканер запищал, и где-то за горизонтом ударил в небо столб черного дыма.
— На два документа меньше, — тут же улыбнулся Бварни.
— Катер — 7, скорость на максимум! — рявкнул Коулс в интерком.
После срочной эвакуации из корабля какое-то время ничего не происходило. Моргали красным лампочки, и тишина, группа ждала, ждала… и ничего.
— Наверное, это просто ложное срабатывание, сломалось что-то после посадки, — заметил Виталь. — Надо бы поковыряться в движке, так сказать, устранить поломку.
— Слушайте, а точно, можно же всю эту инопланетную хреновину разобрать по винтику! — поддержал его Дюша.
— Не знал, что ты стал энтузиастом — механиком!
— Ну, вдруг они тут чего ценного спрятали, а если все разберем, то все найдем, а все, что найдем, то наше, ибо нам все сгодится! — выпалил Дюша.
— Погоди, если мы все разберем, то, как улетим? — забеспокоился Виталь.