Долг наемника
Шрифт:
В конечном итоге, мы выехали чуть-чуть до полудня. Не самое лучшее время для дороги, но придется терпеть. С магом опять-таки поговорить не удалось – Габриэль был опять каким-то сонным и квелым, на вопросы отвечал односложно, а то и вообще мычал. Ну, хорошо хоть с седла не свалился.
Вечером, выбрав место для бивака и, отпустив коней, я пошел за хворостом. Притащив охапку, кивнул Бастиду – мол, разведи костер. Отправившись за новой партией, невольно повернул голову – и, обомлел. Сидевший у костра лакей вскинул левую руку и, сухие ветки вспыхнули.
Вот так так… Стараясь сохранять спокойствие, чтобы не выдать себя раньше времени, я набрал
– В следующий раз ты пойдешь за хворостом, – сказал я парню, возившемуся около мага. Вроде бы, лакей снимал с него сапоги.
– Да сходит он, сходит, – с раздражением в голосе сказал маг. Подняв голову, Габриэль сказал: – Могли бы ему сразу сказать, что нужен хворост, а не делать недовольный вид.
Бастид же ничего не сказал, а только скользнул по мне взглядом, в котором, как мне показалось, было легкое самодовольство – вот, начинаются ссоры, а потом вернулся к прерванному занятию. Сняв сапоги с хозяина, начал разминать тому стопы, растирать пятки.
Придворный маг постанывал от удовольствия, а я, тихонько зайдя со спины слуги, вытащил из ножен кинжал и, ухватив его за кончик, приложил рукоятку к голове Бастида.
– Артакс, что вы делаете?
Придворный маг вскочил и, если бы он был обут, наверняка кинулся бы спасать своего любимца. Глядишь, еще и посох бы схватил. Я, между тем, содрав с лакея его же собственный пояс, связал ему обе руки за спиной, а потом и ноги, благо, веревочка была прихвачена заранее.
– Господин Артакс, – взял себя в руки маг. – Может, вы вся таки объяснитесь?
– Сейчас, – кивнул я. – А еще рот ему не стоит пока заткнуть?
– Артакс?!
Я просто приложил указательный палец к губам и, к моему удивлению, придворный маг перестал орать.
– Ложитесь, – прошептал я Габриэлю почти в ухо. Потом добавил слово, которое сам не любил произносить, но которое очень любил слышать от других: – Ну, пожалуйста… Ваш слуга – маг. Я видел, как он зажег костер без огнива. Если я ошибся – встану перед ним на колени, и буду вымаливать прощение. Если ж нет…Пусть он думает, что вы тоже связаны.
Маг, онемев от удивления (за два дня он успел убедиться, что я не страдаю от лишней вежливости), улегся на живот, а потом также покорно позволил обмотать себе руки. Кроме того, он был придворным магом, стало быть, сентиментальностью не страдал.
– Если вы ошиблись, я превращу вас в корову. То есть, вы останетесь человеком, но будет мне послушны!
– Хорошо, – вздохнул я.
– Вы его не убили, надеюсь? – поинтересовался маг, пошевелив кистями. Убедившись, что путы можно легко скинуть, кивнул.
– Опыт! – хмыкнул я, не вдаваясь в подробности.
– Юноша, – услышал я женский голос.
Я обернулся. Это была монахиня, чей возраст и внешность было не угадать под мешковатым хитоном и куколем. Сестры из монастыря святой Иринии выполняли свой обет послушания – оказывали помощь раненым в госпиталях доброго короля Руди. Сюда я попал после неудачной разведки, получив одну стрелу в бок, а вторую в ногу. Бок, к счастью, был только оцарапан, да и нога пострадала не сильно – мякоть. Лекарь меня осмотрел, махнул рукой – мол, пустяки, и передал сестрам, а уж те вытаскивали стрелы. Думаю, оно и к лучшему. Монахини, по крайней мере, старались обращаться с моим мясом более аккуратно. Да и швы накладывали, не в
5
Покой – лучшее лекарство (лат.)
– Да матушка?
– Смиренная сестра Джулия, – поправила меня монахиня.
– Простите.
– Юноша, я слышала, что вас называют студентом? Вы не медикус?
Прозвище «Студент» я получил в лагере для новобранцев, после того, как выловил злополучный талер из пивной кружки. Ну, не говорить же было, кто я такой? А сказать, что бакалавр, язык не повернулся. Степень-то мне присвоили, но я даже тему диссертации не помню.
– Увы, сестра, я учился на правоведа.
– Но все равно, вы ученый человек. Вы не хотели бы помочь нашему хирургу?
От такой просьбы я пришел в легкое замешательство. Откровенно говоря, не хотелось бы. То, что я мельком увидел, пока сестры вытаскивали из моей икры засевшее древко, повергло меня в такой ужас, какого я не испытывал и на поле битвы… Я бы с удовольствием отказался, но от просьб сестер – иринеек отказываться не принято.
Видимо, сестра Джулия все поняла правильно.
– Это ненадолго. Помощник хирурга отлучился по личной надобности, вернется завтра. А на сегодня есть несколько больных, которым нужно срочно ампутировать конечности. Увы, мы всего лишь слабые женщины…
В палатке, предназначенной для проведения операций, стоял стол, на котором лежал раненый солдат. Сестра-монахиня была занята тем, что срезала с бедолаги остатки того, что было штанами. Похоже, парню здорово не повезло – обе его ноги превращены в кровавое месиво, из которого торчали кости.
Хирург – длинный дядька с худым лицом, не имеющий половины волос на голове (вторая половина была рыжая), в фартуке, покрытом бурым налетом, встретил меня достаточно благодушно.
– Новобранец? – поинтересовался он, а я, хотя и отслужил уже почти год, не стал отнекиваться, а только сказал:
– Почти.
– Почти новобранец, это хорошо. Значит, силенка уже есть, но сам не окончательно оскотинился. Значит, берешь вот это, – подал мне хирург здоровенный деревянный молоток, – и бьешь вот сюда вот.