Долг по наследству
Шрифт:
Их обходительность заставляла всё это казаться нормальным. Таким пугающе нормальным. И моя ненависть медленно сменялась обратно на одобрение. Лёгкий трепет, который я чувствовала, когда сосали мои соски, вернулся - ужасающий, неуверенный, но смягчающий мою ненависть к языкам.
Они не делали мне больно. Они не заставляли меня делать ничего, что могло бы свести меня с ума.
Они только пробовали.
Немного.
Вот и всё.
И я не боролась.
Ни капельки.
Я
К тому времени как я добралась до Дэниеля, мои ноги промокли насквозь, а подстриженные волосики, за которыми я придирчиво ухаживала, пропитались капельками Бриллиантового братства.
Я крепко схватилась руками за поднос и стиснула челюсть. Потому что, они выиграли, независимо от моих добрых намерений. Они заставили моё тело отреагировать, и я набухла.
Странное желание, которое вызвал Джетро, вернулось, пульсируя глубоко в моём лоне. Трепет языков и нежных полизываний расстроили, и я ненавидела, определённо ненавидела, что мне приходилось бороться с бёдрами, чтобы не прижать их ближе к их ртам.
Я начала обслуживание взволнованной, а теперь я была натянута как струна. Выискивая что-то. Выискивая облегчение.
Дэниель откинулся на спинку стула, поставил меня между его раздвинутых ног. Со зловещей искрой в глазах, он толкнул меня назад крепкой ладонью между моих грудей.
– К чёрту глупые правила.
Я начала задыхаться, когда его рот сомкнулся вокруг моего клитора. Посасывания его рта сделали моё тело сверхчувствительным. Он не был игривым или почтительным, как остальные. Он знал, что хотел и брал это.
Жёстко.
Жажда становилась всё сильнее и сильнее, цепляясь за свой путь к облегчению.
Я сильно зажмурилась. Я не могла взглянуть на наблюдающих за нами мужчин. Я не могла сделать ничего, кроме как дышать и переживать это. И я определено не решилась посмотреть, откуда исходил рык, скрытый тишиной.
Это был всего лишь рык.
Но он нашёл отклик в моем теле.
Джетро.
Пару секунд, которые я проводила в руках других мужчин, казались вечностью в руках Дэниеля. Внезапно, я вскрикнула, сильно дёрнувшись.
Кончик его языка исследовал мой вход, пытаясь войти в меня.
Никто не делал этого. Они подчинялись какому-то негласному правилу попробовать, но не вкушать.
К чёрту глупые правила.
Слова Дэниеля повторялись в моём разуме. Были ли какие-то правила как со мной обращаться?
Всё, что мы делаем, исходит из строгого свода правил, которые изложены предельно просто и им должны следовать.
Я вспомнила то, что сказал мистер Хоук.
У него были правила, чтобы разрушить меня и также... защитить?
Дэниель попытался вновь, его пальцы болезненно вцепились в меня.
Затем меня выдернули.
Я была вырвана из его захвата и утянута в конец стола. Пустой поднос с десертами подлетел и рухнул на пол.
Мои ноги запутались, и я столкнулась
Поднос упал с громким звуком, отражаясь в пространстве комнаты. Но никто и слова не сказал.
В тот момент как Джетро притащил меня к месту во главе стола напротив мистера Хоука, он впихнул мне в руки самый большой кусок пергамента. Его глаза потемнели, лицо напряглось.
– Вот, читай.
Тяжело дыша, изо всех сил стараясь забыть о липкой слюне между моими ногами и ощущении от языка его брата, который пытался войти в меня, я взяла потрёпанный временем свиток.
Джетро нахмурился, удерживая между нами небольшое расстояние. Его холодность ударила в меня, послав ледяные мурашки по моим обнажённым рукам. Он выглядел взбешённым, рассвирепевшим, и всё же было в нём что-то, от чего мой живот сжался.
Независимо от игры, в которую мы играли, независимо от войны, которую мы начали у конюшни, мы не закончили. Он знал это. Я знала это. И это понимание послало курсировать власть по моим венам.
Наклонившись ближе, он прошипел:
– Прекрати пялиться на меня, мисс Уивер. Я дал тебе задание, - указывая на свиток в моей ладони, он выплюнул.
– Читай.
Оторвав от него взгляд, я подчинилась.
Замысловатая окантовка привлекла моё внимание. Наряду с узором из виноградной лозы и водяного знака, слова: «связанные», «обязанные», «собственность» были переплетены красными чернилами.
Каллиграфический почерк предков приговорил меня к жизни хуже, чем смерть. У меня отобрали права. Украли мою жизнь. Даже моё тело больше не принадлежало мне.
18 августа 1672 г.
Свидетель эск. Джон Лоу.
Дело между Уивер и Хоуком.
Немедля известный как «Долг по наследству».
Настоящим это заверяет все переговоры и споры, и налагает обязательный долг. Совет предоставил верховное согласие на подобное соглашение.
Как установлено в этом кабинете я засвидетельствовал подписи обоих семей Уивер и Хоуков, наряду с их значительным окружением и компаньонами.
Долг выплачивается следующим образом:
Перси Уивер торжественно клянётся отдать старшую дочь, Соню Уивер, старшему сыну Беннета Хоука, Уильяму Хоуку. Это делает недействительным все бесчинства и неприятности до того, как появится новое поколение.
Этот долг свяжет не только текущие владения 1672 года от рождества Христова, но и каждый год после этого. Каждая старшая девочка Уивер будет отдана в дар как справедливое возмездие каждому старшему сыну Хоуков. Обе стороны согласны с установленным днём.