Долг с глушителем
Шрифт:
– Мне сегодня кто-то говорил, что Садовник интересуется стрельбой. А тир в вашем городе есть?
– Это я вам говорил, – сказал полковник МВД. – А тир у нас есть в спортивном обществе «Динамо», где и мы сами тренируемся.
– Вот и решим вопрос, – заявил отставной майор. – Только это уже будет один из следующих ходов. А пока я попрошу обеспечить первый.
– Первый – это что? Безопасная квартира?
– Нет. Я думаю, что после сегодняшнего ко мне домой никто сунуться не решится. Они понимают, что я их жду. Первый, это договоренность с Говоруном о встрече. Хорошо было бы, если бы вы сами меня ему представили. Сделать это необходимо прямо завтра, с самого утра.
Глава 2
В
Уехал Васильев вместе с полковником Соловьем на микроавтобусе, дизельный двигатель которого слегка стучал. Но поехали они сначала не в здание ФСБ, которое располагалось рядом, а отвезли домой куратора, как ему и было обещано. Полковник Соловей многократно извинялся перед генерал-лейтенантом за то, что вынужден был его побеспокоить. У отставного майора спецназа военной разведки даже сложилось впечатление, что это первая встреча полковника с человеком такого высокого звания. Она стала для Соловья весомым и значительным событием, почти праздником, о котором не грех будет и внукам рассказать. А как иначе, если собственный начальник полковника – только генерал-майор. Не бывает начальников областных управлений старше званием. Те сидят в Москве, и в их кабинеты простому полковнику не пробиться.
После того как они высадили генерал-лейтенанта у самого подъезда, полковник Соловей позвонил куда-то и заказал пропуск на Сергея Тимофеевича Васильева. Отставной майор догадался, что Соловей, скорее всего, повезет его не к себе домой.
Так и оказалось. Здание ФСБ располагалось всего в квартале от райотдела полиции, где Сергей Тимофеевич потерял сегодня так много времени. Пропуск был уже у часового, стоявшего в дверях. Васильеву осталось только предъявить свой паспорт и получить эту бумажку.
– Не забудьте поставить отметку об убытии, – напомнил ему часовой, младший сержант с ярко-голубыми погонами.
Васильев в ответ на это просто кивнул.
Все было как всегда и везде. Вход в кабинет полковника Соловья осуществлялся через приемную, где сидел капитан, его адъютант. Таких офицеров в армии обычно зовут капитан-официантами.
Армейский термин пригодился бы и здесь, потому что Соловей сразу, при входе в приемную, заявил:
– Сделай нам, пожалуйста, по чашечке кофе.
– Минутку, товарищ полковник. Сейчас принесу.
Человек в белом халате отстал от них еще на первом этаже, свернул в какой-то коридор, откуда сильно несло запахами различных лекарственных препаратов. Там, судя по всему, располагался медицинский пункт управления.
В кабинете Соловей открыл сейф, стоявший напротив окна, вытащил оттуда достаточно толстую папку, положил ее на стол перед Васильевым и проговорил:
– Здесь стоит гриф «Для служебного пользования», но я не буду возражать, если вы возьмете это домой и там внимательно ознакомитесь со всеми материалами. Надеюсь, вы понимаете, что такие документы нельзя оставлять без присмотра, и настоятельно рекомендую после ознакомления папку мне вернуть. Хотя не буду против, если вы надумаете снять с документов копии. Они могут вам сгодиться. Вдруг потребуется заглянуть, чтобы освежить память, и тогда не придется ко мне лишний раз обращаться. – Это добавление походило на то, что полковник просил не беспокоить его слишком часто.
– Конечно, товарищ полковник. Я же был начальником штаба батальона. Документации с разными грифами секретности через меня проходило множество. Как с какими документами обращаться, я знаю. Что же касается копий, то ксерокса у меня нет, но я могу это просто сфотографировать. Кстати, у меня вот какой вопрос возник. Как фотография Садовника попала к Говоруну? Я так полагаю, что он имел у себя тот же снимок с яхты, если мне другого не предъявили?
– Да,
После короткого стука в дверь капитан-официант принес на подносе две чашечки кофе и сахарницу. Васильев скромно выпил кофе без белого яда, встал, взял в руки папку с документами и сказал:
– Товарищ полковник, мне пора.
– Тот же самый микроавтобус вас ждет у крыльца. Я распорядился. Давайте пропуск. Отмечу ваше убытие.
– Спасибо.
Домой отставной майор добрался без происшествий и даже, как ему самому показалось, в приподнятом настроении. Погода, видимо, влияла. Даже глубокая тонировка окон микроавтобуса не мешала понять, что день стоит весенний и солнечный, обещающий перемены, которых с удовольствием соглашаешься дожидаться.
Те бандиты, что ехали убивать Сергея Тимофеевича, через такую же тонировку смотрели на улицу. Весна не могла не касаться их. К ним обязательно должно было прийти ощущение скорых больших жизненных перемен. Эти самые перемены их посетили, только оказались не теми долгожданными, которых они ожидали. Едва ли кто с нетерпением дожидается пули.
Жена была еще на работе. Позже, уже с наступлением темноты, Васильеву предстояло выйти ее встречать. Она мужа об этом не просила. Это была его инициатива, он сам приучил жену к такой заботе, просто не любил ждать ее в темноте и в беспокойстве. Тем более что обстановка вокруг него складывалась сложная, начиналась большая работа. Когда жена приходила в темноте в небольшом военном городке, это было нормальным явлением. Там вокруг всегда только свои. А здесь большой город, который скорее разъединяет людей, чем соединяет их.
За ту мысль, которая никак не могла оформиться в голове отставного майора, он цепляться перестал, понимал, что в какой-то момент все правильно сообразит. А пока или время не настало, или не хватало каких-то данных. Обычно так все с Васильевым и происходило. Но даже в том случае, если мысль не придет, устраивать внутреннюю истерику не стоило. Значит, эта мысль была недостойна воплощения. Так подсознание решило. А он доверяет ему. Если оно принимало какое-то решение, то самое правильное.
Васильев сел за письменный стол, отодвинул подальше от себя ноутбук, чтобы не мешал, задернул тяжелые теневые шторы и включил настольную лампу. Волшебный круг света всегда помогал ему сосредоточиться на чем-то одном, не позволял отвлекаться на разные посторонние мысли.
Сергей Тимофеевич принялся изучать документы, присланные полковнику Соловью. Все они были подшиты в дело не по территориальному признаку, а по времени преступления, совершенного Леонидом Садовником.
Начиналось все, естественно, в городе, где он вырос. Первые преступления были совершены давно, в конце восьмидесятых – начале девяностых, когда Садовник входил в одну из многочисленных местных банд. Сначала это была просто компания друзей. В период государственного ограничения на потребление спиртного они приторговывали вином и водкой. Этот бизнес приносил не самый малый доход, но парням хотелось большего. С этой целью они начали сначала разводить водку, а потом вообще продавать бутылки с водой.