Долг
Шрифт:
— Ты тоже для меня единственный близкий, — почесала я нос и коснулась его плеча. — И я, конечно, пойду с тобой.
Руку осторожно убрала. Без меня не пойдёт? Смахивает на шантаж. Но это уже мои глупые насильственные размышления. Буду ковыряться в его словах, пока с ума не сойду. Ну, а что я ещё могу?
Увидела, как его голова качнулась вперёд. Кивнул. И славно.
— Морику тридцать восемь.
Дома было… не так. Я держалась всё то время, что мы ехали по городу. Отдали лошадь в конюшню и пошли домой. У меня глаза на мокром месте были, и я еле дотерпела до дома. Мне не хотелось быть тут. Я почувствовала, что там,
А дом встретил наш темнотой и тишиной. Как всегда, вот только сегодня… Это давило на и так сломленную меня.
— Я могу растопить печь, и мы попьём чай, — предложил Лорин, проходя в кухню.
О, я ничего не хотела. Надо было… успокоиться и просто угомонить себя. Почувствовала свободу, а потом наконец-то осознала, что я на привязи. Это больно, если честно.
— Нет, я не хочу, — нахмурилась я, разуваясь. — Я устала, наверное, пойду спать.
Прошла, не поднимая головы, в ванную. Умылась и слегка пришла в себя. Просто нужно оставить этот день в прошлом и всё. Я всегда знала, где я. Знала, что это за место и понимала условия…, но мне было так сегодня хорошо! Так весело и свободно… У меня похмелье. Точно. Я хапнула свежего воздуха, развеялась, а когда вернулась в прежние рамки, то не смогла смириться. И всё. Надо отдохнуть и всё.
— Всё хорошо?
Лорин стоял у входа в ванную. Я вышла и направилась к лестнице.
— Да, Лорин, всё нормально, — бросила я, задумчиво переставляя ноги. — Извини, что не составлю тебе компанию. Устала.
У себя зато в комнате разревелась. Начала переодеваться и швырять одежду. Потому, что я в ней была там, где мне было хорошо. Здесь ей не место. И я разозлилась на себя за несдержанность. Рухнула на кровать и накрылась одеялом с головой.
Выспалась я днём, поэтому ночью я не спала. Ворочалась, много думала. Потом снова разревелась, но уже от воспоминаний. Марфа моя. Искала меня. Я ведь ей никто, не родная, а она так озаботилась… Пошла ведь на мои поиски. Какая она… мама. Заступница моя. Учитель. Подруга. Советница. Сестра. Всё в одном. Справедливая и честная. Хотела бы с ней увидится. Хотя… наверное, не стоит. Ну, уболтаю я Лорина на эту авантюру и что? Она меня вспомнит, мы пообнимаемся, поговорим, а дальше как? Мне с Лорином нужно уезжать будет, а Марфа останется со знанием того, что я живу с ликаном, которому меня продал папочка. Она же с ума сойдёт! Поэтому зачем тревожить старую рану? Она, должно быть, успокоилась и смирилась с моим исчезновением. Пусть так и будет. Я её люблю и не хочу причинять ей вред.
Раздался стук в дверь. Я как раз обнимала подушку, иногда пропитывая её горькими слезами. Это он. Но… Я молчала. Чего он хочет? Ночь на дворе. Наверное, услышал мои хлюпанья. Вроде тихо это делала…
— Чего ты не спишь, Лорин? — спросила я.
Дверь по-прежнему была закрыта. Может, просто удостовериться хочет…, но в чём? В моей сохранности?
— Ты тоже не спишь.
Честно. Я полежала, нос покрывалом утёрла.
— Ты ведь не стоишь под дверью? — негромко спросила я.
Тишина. Наверное, ушёл. И правильно, я тоже спать буду уже ложиться. Точнее я как бы… В смысле засыпать буду. Вот.
— Я сижу.
Я тут же дёрнулась. Не ушёл и… на душе тут же стало легче. Дура. Сама хочу, чтобы он ушёл, но он делает наоборот, и я радуюсь. Как со мной вообще жить можно?
— Почему? Иди к себе, —
Замолчал, так и не договорив. После сегодняшнего? Сразу стало как-то по-другому. Он чувствует, наверное, то же самое. Мы ведь подобным ни разу не занимались, к тому же наговорили друг другу много чего… Глупцы те, кто считает, что мужчины всегда и во всём сильные. Физически может быть, но внутри они точно такие же ранимые и слабые, как женщины. Он тоже чувствует это, понимает, что что-то не так.
— Хочешь поговорить? — предложила я чуть неуверенно. — Очень.
Я тут же утёрла мокрое лицо и села. Схватила и взбила подушку. Положила её в изголовье кровати, туда, где ей и место, а затем сама облокотилась на неё. Готова.
— Можешь зайти, — решилась я.
Дверь открылась медленно так, не быстро. Я видела в темноте плохо, но свет из окна за моей спиной хоть как-то очерчивал для меня контур мебели и… гостя.
— Спасибо, что разрешила мне… — начал он так же неуверенно, но я его перебила: — Не нужно благодарить. Садись.
Я похлопала по кровати. Лорин не быстро подошёл и сел с другой стороны, чтобы между нами была небольшая дистанция. Молодец, как всегда.
Он был в одних спальных штанах, и я видела его обнажённую спину. Он просто сел и остался сидеть спиной ко мне. Волосы собраны в низкий хвост, который сейчас лежал на плече. Он близко, я вижу всё, хоть и нечётко. Широкие у него плечи всё-таки.
— Ты расстроилась из-за меня? — в ночной тишине его вопрос прозвучал громко, хоть я и понимала, что он говорил тихо.
Я даже задумываться не хотела.
— От части, — чуть наклонила я голову в сторону. — А ты чего не спишь? Что тебя тревожит?
Он вздохнул, увидела, как плечи зашевелились, да и услышала я. Такой весь… открытый, хоть и сидит спиной. Но, может, ему так легче.
— Я знаю, что ты меня не засмеёшь, ведь ты так никогда не делала, но я всё равно не хотел бы, чтобы ты реагировала столь импульсивно и где-то агрессивно, — решил видимо Лорин обратиться ко мне с некой просьбой.
Я сначала кивнула, а потом вспомнила, что он не видит этого.
— Я не буду этого делать и никому рассказывать никогда не стану. Это только между нами и всё, — искренне выдала я, находясь в неком ожидании.
Так много передумала всего, что общение с кем-то живым мне будет только на пользу.
— Мне было сегодня… слишком хорошо, — вдруг заговорил мужчина, опустив голову. — Я признаюсь сразу, что мой волк выбрал тебя давно, ты заслужила его уважение ещё во время наших стычек, но… Он тебя не знал, не был лично знаком, никогда практически не был допущен к контролю рядом с тобой. Он тебя видел, можно сказать, из-за стекла и относился он к тебе настороженно. Но… ты, перешагивая все мои опасения, сделала всё, чтобы он… испытал к тебе благоговение, Дана. Я сейчас сижу рядом с тобой, чувствую твой запах, и этот дурак доверчивый ворочается, ощущая твою близость.
Я была растрогана, но и в то же время чуть напряжена. Это же хорошо, нет? Тогда почему он здесь?..
— Что тебя смущает? — сразу спросила я.
Он снова вздохнул и помолчал.
— Я знаю, что ты на подобное не способна, но меня очень волнует твоё поведение сегодня, — произнёс ликан чуть приглушённо. — Ответь мне честно: ты мною не играешь?
Растерянно уставилась на серебристую макушку. Это он меня спрашивает?! Меня?.. У меня даже мысли испарились, остались лишь восклицательные и вопросительные знаки.