Долг
Шрифт:
Надо было умыться, но это была плохая идея с самого начала. Глаз я с утра не могла разодрать из-за крови. Она натекла с раны на лбу, кровь засохла и склеила мне все ресницы. Весь подбородок и губы были в крови. Даже не понимала то ли кровь была с моего носа, то ли с губ, то ли со лба.
Холодная вода помогала горящим опухолям, но жгла открытые раны. К тому же тереть кожу я не могла, плакала, но умывалась. Хрипела вроде.
Промокнув лицо полотенцем, увидела на белой ткани кровь. Господи, как же мне досталось…
Главная проблема — это мой
В общем, мучилась я с час точно. Ревела, давилась собственной кровью, которая текла не наружу, а во внутрь. Пыталась как-то помочь себе и я на самом деле смогла. Продрала глаз, смыла засохшую кровь и очень плохо, но начала дышать носом. Если сильно постараться, то я могу втянуть воздух, вот только это долго и сил нужно немерено, поэтому дышала я непосредственно через рот.
Лорин тенью сидел на кухне. Глаза опустил, сгорбился весь. Я на него внимания не обращала. Мне нравилось только то, что он меня не трогает. Эта забота и помощь от него, как плевок. Думать больно обо всей складывающейся ситуации.
Забава началась через час. Я запаслась большим количеством воды, прилегла на диван, чтобы как-то унять боль. Но меня затошнило необычно сильно. Я и так с утра чувствовала себя неважно, поэтому была сама себе благодарна за то, что заранее направилась в туалет. Рвало меня так, будто… не знаю, съела все тухлые продукты с местного рынка. Но я не ела ничего, даже вчера. Просто водой. Но это был не конец. Когда тебя полощет, как в последний раз, то организм испытывает перенапряжение, которое мне очень противопоказано. Кровь снова пошла носом. Слёзы из обеих глаз полились, поэтому я ни хрена ещё и не видела. Готова была ложиться спать у этого туалета. Сил не было, чтобы подняться.
— Здравствуй, — раздался не совсем знакомый голос.
Я сидела прямо в туалете, облокотилась на деревянную стеночку и была просто рада, что меня больше не рвёт. Наверное, потому, что нечем.
Открыла один глаз и узрела… как же его, Гай. Точно. Брюнет темноглазый. Взгляд у него такой вроде добрый, но жалость в нём, разумеется, была. Как же без неё?..
Я просто вяло кивнула. Откуда он взялся?..
— Давно её рвёт? — услышала я голос Гая.
Он меня спрашивает? Ну, я не помню точно… давно я тут сижу вроде.
— С утра сидит, — ответил Лорин, которого я не видела и радовалась этому.
А сейчас не утро? Я что, тут день провела? Нет, на улице ещё светло, он преувеличивает, как всегда.
— Богдана, пойдём в дом, я тебя осмотрю и смогу помочь.
Это предложение не показалось мне заманчивым. Я уже сидела удобно, мне было комфортно, в таком странном — сжатом положении меня не тошнило и голова меньше, кажется, болела.
Отвечать я… не пожелала. Заснула. Как-то
— Я сказала тебе, убери руки от меня свои, — просипела я, застонав ещё и от боли, — Хватит… уйди ты от меня…
Кабинка-то узкая, для одного рассчитана, а чтобы меня как-то выковырять из неё, пришлось войти внутрь, не за ногу же меня выволакивать. Хотя… Лорин у нас мужчина с изюминкой, он может.
Я понимала, что не могу стоять на ногах. От ненормальной слабости и тошноты, не оставалось просто сил на какие-либо телодвижения. Поэтому, когда ликан всё же поднял меня на руки, то у меня не осталось даже сил, чтобы держать голову. Она свисла назад. Я не могла напрячь шею, чтобы поднять её, но после первой же попытки я сдалась и так было лучше. Расслабленность какая-то…
— Голову её придержи, — произнёс Гай, — Лорин, голова.
Только после второго напоминания меня начали снова тормошить. Лорин взял меня по-другому, так, что моя шея и затылок покоились на его предплечье. А так было ещё лучше.
Очнулась, когда меня сгрузили на диван. Какая-то суматоха и мне под голову суют подушку. Рядом присаживается Гай. Мутно всё перед глазами, резкость вовсе отсутствует. Будто сон какой-то.
Его тёплые пальцы начали ощупывать мою голову. Трогал всё, давил, вынуждая меня хныкать и хмуриться от боли.
— Надо нос вправлять, — выдал он, — Лорин подними её сзади и придержи голову.
Меня как куклу посадили. Почувствовала, как на мои колени положили большое полотенце. Мужские руки коснулись щёк.
— Богдана? — обратился ко мне черноглазый спаситель. — Сейчас будет больно, ты только не дёргайся и дыши сейчас ртом, поняла?
Я как-то прям неуверенно угукнула. Руки Лорина держали меня крепко, поэтому я никаких усилий не прилагала, чтобы сидеть. Слишком много нужно сил, чтобы выполнять такие выкрутасы.
Вправлять нос — это самое ужасное, что может быть. Но самое лёгкое в применении. Этот садист ухватился за кончик моего носа, сдавил его и дёрнул как-то вниз и в сторону. Я даже услышала хруст какой-то. Взвывала тут же, слёзы брызнули из глаз, а с носа чуть ли не фонтаном кровь. Он же у меня слабенький….
Помню, пихал мне в нос бинты какие-то, подбородок от крови оттирал… Разум мой ожил, когда я почувствовала, как с меня стягивают рубашку. Точнее пытаются. Слова Сальмы послужили жёстким толчком.
Гай. Лорин рядышком. Что они задумали?
— Не надо, — я тут же ухватилась за руку своего настоящего помощника.
Он замер. Расстегивал мне пуговицы. Уже разговор не шёл про стыд. Я будто протрезвела. Скинула этот дурман и начала мыслить лучше, но зато прочувствовала и всю боль.
— Я просто осмотрю тебя на наличие переломов, — объяснился он, — Больно не будет… если ты, конечно, не прячешь пару надломленных костей.
— У меня нет переломов, это я знаю, — прошептала я негромко, — Я сама… сама проверяла…