Долг
Шрифт:
— Я бы пожертвовал своим положением, но… Дана, я так испугался. В тот момент я осознал, что ты человек. Не ликан, что ты не выдержишь и я подумал, что за десять минут Сальма не сумеет причинить тебе серьёзного вреда… Пойми, пожалуйста, что я ответственен ещё за шесть ликанов. Они — моя семья. Я их защитник, я единственный, кто смог бы в случае чего заслонить их от удара. А если бы… если бы меня сместили, то их могли бы убрать по одному, как воробьёв переловить и передавить. Я мог тебя спасти, мог предотвратить твоё избиение, но… ты бы в конечном итоге умерла. Через месяц нас совсем не осталось, и тебя они вряд ли пощадили бы. Я прошу тебя понять меня. Все эти синяки, вся эта боль… я знаю, что это моя вина в большей
— Ты мне такое и раньше говорил, — зашептала я, перебивая его, — Ты мне слово своё давал, потом просто старался делать всё правильно…, но в итоге я пострадала, причём сильно. Повезло, что она мне ничего не сломала, кости мои оказались куда крепче, чем казались.
Теперь он уткнулся лицом мне куда-то в бок. Обнял меня и притих.
— Пожалуйста, перестань меня ругать, — еле слышно попросил Лорин, удивив меня этим, — Я ведь и так себя ненавижу. Потому, что не смог тебя защитить. Я совсем не заслуживаю хорошего отношения, и ты не обязана общаться со мной, как прежде, но я просто прошу не унижать меня ещё больше.
Вздохнула, пытаясь унять буйства чувств. Он прав. Какой смысл? По всей видимости, Лорин уже всё понял и осознал. Но мне просто… мне же больно. Моя боль никуда не делась, мне не хочется всё это снова глотать.
— Я только скажу тебе кое-что ещё, чтобы ты подумал, — собираясь с мыслями, проговорила я, чувствуя такой знакомый и манящий запах мужского тела, — Когда люди женятся, они приносят клятвы. Обещают жить в горе и в радости, в богатстве и бедности, делить все невзгоды. Потом надевают кольца, подтверждая тем самым свои слова. Мы с тобой странно живём, но неплохо. Вот только не как… муж и жена. Я была с тобой, когда тебе было плохо и ты болел. Ты этого не заслуживал, но я всё равно была рядом с тобой. Но когда меня избила Сальма, ты меня оставил. Не стал помогать мне, просто съехал, повесив меня на Мелинду и Гая. А те три дня после брошенного мне вызова? Я понимаю, что ты был сильно занят, но ты мне слова не сказал. Не подумай, я знала, что тебе тоже было тяжело принять сей факт, что ты оказался не таким могущественным, но… я всегда была рядом с тобой. Когда сожгли наш дом, мы были вместе. Пойми, я не хочу вынуждать тебя на мне жениться, просто… все отношения между мужчиной и женщиной должны к чему-то идти. Если нет цели, то нет и смысла продолжать жить вместе. Я всё равно уверена в том, что мы с тобой должны будем когда-нибудь пожениться, но… я не выйду за тебя. Потому, что тебе не нужна жена. Ты не готов. Тебе нужны многочисленные любовницы, чтобы забываться иногда, но всегда помнить о себе. Ты — эгоист, Лорин. Самый прожжённый и самоуверенный. Тебе приятно моё общество, но перед лицом препятствий ты трусишь, как и любой другой молодой, неопытный юнец, не желающий нести ответственность за собственные деяния. Мне очень жаль тебя, Лорин.
Вздохнула и начала переворачиваться на бок, желая уткнуться в спинку дивана и наконец-то заснуть. Лорин перестал препятствовать. Не видела его лица, может, я его обидела, а может и нет.
Заснула сразу. Устала, наревелась, так что сон вышел хороший и крепкий.
Когда проснулась, то ощутила приятный запах. Мясо. Жареное.
Приподнялась и выглянула из-за спинки дивана. Да быть того не может. Лорин готовит. Стоит ко мне спиной у столешницы, вроде режет что-то. Слышу шкварчание.
Вспомнила про мазь. Надо намазаться. Завозилась в покрывале и поднялась. Потянулась и подошла к камину.
Решила попить водички. Вошла на кухню. И правда, Лорин готовит. Я точно больна.
— Обед будет минут через десять, — растерялся блондин и отвёл глаза, — Если ты голодна, конечно.
Обошла какого-то зашуганного ликана и достала стакан. Налила себе воды и сделала пару глотков.
— Ты не готовил раньше сам, — заглядывая на плиту, прокомментировала я.
— Просто решил тебе помочь, — отозвался Лорин, — Наверное, невкусно, но зато еда домашняя…
Осушила стакан и сполоснула его. Всё это время Лорин не смел даже шевелится. Стоит с ножом, вроде лук он там режет… травить же он меня не будет. Да?
— Мне уже помощь не нужна, — возвращая стакан на место, выдохнула я, — Можешь не трудится, занимайся своими делами. И Мелинду ко мне не приставляй, прости, но она мне надоела.
Гром не грянул и крыша на месте. Нет, ну, а чего? Я же ходячая уже, просто я в гриме! У меня своеобразное чувство юмора. Скоро вся краска сойдёт и я смогу полноценно ходить на рынок за едой. Даже не думала о стыде. Будут ведь смеяться, наверное, надо мной, поскольку я получила от Сальмы, но меня это уже не волнует. Они мне никто, пусть думают то, что хотят.
— Раз Гая нет, то и волчица тебе уже не нужна, — прилетело мне в спину.
Уже собиралась отправиться на сбор грязных вещей, но остановилась. Улыбнулась. Интонация была понятливая, будто он тихо соглашался со мной.
— Что ты имеешь в виду? — обернулась я.
Я знала ответ, но не полный. Лорин стоял ко мне боком, возобновил расчленение лука.
— Я знаю, что не имею права после случившегося тебе что-то предъявлять, — негромко заговорил мужчина, — Но произойди подобное раньше, я положил бы его голову на твою прикроватную тумбочку в качестве подарка.
Гадко и неприятно. Мелинда. Видимо, помимо наших диалогов, она передавала Лорину и своё мнение. Общаться мне с ней хотелось всё меньше и меньше.
— Он меня лечил.
— Он позволял себе слишком много, — возразил он, — А ты поощряла его стремления залезть к тебе…
Запнулся и замолчал.
— О, теперь я стала ещё и изменщицей, — неверующе усмехнулась я, изумляясь, — До этого была недостойным человеком, потом предательницей, затем жестокой, наглой, слабой и жалкой.
— Ты с ним флиртовала — это факт. Не передёргивай, пожалуйста, — серьёзно произнёс Лорин, на миг замирая, — Я хочу поговорить с тобой, не глядя на другие обстоятельства.
А так можно? То есть он хочет просто обсудить мои отношения с Гаем? Без моих обид за разбитое лицо, за его постоянную ложь. Это мерзко. Но опыт всякий пригодится.
— Мне было приятно его общество, — кивнула я, подходя к обеденному столу.
— И всё?
Усмехнулась.
— Я ждала, когда он навестит меня, когда мы начнём говорить, — отодвигая стул, забормотала я негромко, — Мне нравилось говорить о всяком, слушать его точку зрения. Он очень приятный молодой… ликан.
Присела. Теперь мне предоставлена мужская спина. Переоделся. Белая рубашка свободная, штаны тёмные. Тапочки обул. Наверное, долго я дрыхла. Всю ночь с бессонницей боролась.
— Про женщин у него спрашивала, — будто подкидывая мне тему, сказал ликан.
Он говорит, а я видимо должна оправдываться. Мне делать особо нечего, да и не воспринимаю я его серьёзно почему-то. Странно как-то. У меня появляется такое ощущение, что я живу с мальчиком-подростком. Врёт, бросается из крайности в крайность, страсти хоть отбавляй. Или даже с пьющим или ворующим мужем. Вроде нормальный, а за моей спиной тёмные делишки проворачивает, врёт также, прощения просит отчаянно. Серьёзность ушла. Я не отношусь к нему по-старому. На миг ощутила страх. Неужели мне противно? Или это такой привкус разочарования?