Долг
Шрифт:
— Ага.
Я, насколько это было возможным в моём положении, сбежала в туалет. Трусливо. Чёрт, чёрт, чёрт! Я же забыла… дурёха! Первый дом? Это так его место работы называется? Боже, я даже этого не знаю! А Лорин ещё такой воодушевлённый был, будто… я ничего не говорила. Что-то не так. Страшновато становится. Лорин же… адекватный, да? Он меня поймёт и отпустит… Мои же права…, да? С каждой минутой, проведённой в туалете, моя решимость и уверенность в собственных правах таяла. Ликан же ничего не сделает…?
Вернулась и… прошла мимо кухни. Как-то ушла в
Задумалась. О чём? О будущем.
— Дана, скоро будет готов завтрак, — видимо заметив меня, мужчина вышел с кухни. — Ты в порядке?
Ох, не уверена, красавец мой, не уверена.
— Лорин…, ты мне дашь немного золота в займы? — посмотрела не очень уверенно на блондина.
Куда я собралась, вашу мать?! Без денег, без лошади, без карты! И куда я поеду?! Где я буду жить?! Кто меня довезёт вообще до города и будет защищать? Вот же я идиотка… Как я могла не продумать такое?..
— Ты же знаешь, где лежит кошелёк, — удивился он, подходя к лестнице. — А что случилось? Тебе нужно больше?
У меня даже пределов нет. Сколько бы не было золота — оно мне необходимо! Чёрт!
— Ты ведь знаешь, что я уезжаю, — негромко и осторожно произнесла я. — А у меня… У меня нет ничего, и я… Я бы тебе отдала, как только смогла бы, я бы выслала тебе золото…
Я бы правда отдала. Не сразу, через время, но я бы вернула долги. И стала чувствовать себя ещё более мерзко. Несамостоятельная я какая-то.
Взгляд ликана изменился не сильно, кровью белки не налились и на том спасибо. Но его реакции я ждала очень настороженно.
— Я не знаю, я не помню ничего, — мужчина сразу как-то нагло посмотрел мне в глаза и даже попытался улыбнуться. — То, что было вчера, — остаётся в прошлом, а мы с тобой идём вместе в будущее. Не уходи наверх, скоро сварится картошка и мы поедим.
Развернулся и ушёл снова на кухню. О, как. Я даже сказать ничего не смогла. Онемела от шока. Это наглость. Огромная и… беспросветная! Как это «ничего не помню»?!
Пришлось вставать. Шипеть и мычать, но разбираться надо было. Пусть мне будет по итогу страшно и вероятнее всего мне будет нанесена душевная травма, но я выясню всё сейчас.
Прихромала к столу. Надо с ногой что-то делать. Я ведь даже на лошадь не заберусь. Вывернула или ушибла щиколотку. Надо перетянуть сустав, пока осложнения не начались.
— Лорин, я дня через три уеду, — осмелилась я подать голос. — Золото мне твоё, в таком случае, не нужно, я… Я что-нибудь придумаю, заработаю. Может, вернусь на время к отцу, но без твоей помощи обойтись смогу.
Я в свои слова искренне верила и уверенно смотрела на спину порхающего по кухне мужчины. Мы с ним близки, я… влюблена в него, так что… пусть не упирается! Вот!
— Тебе мясо с подливой? Но только учти, что она горькая, я, кажется, сжёг лук, — усмехнулся Лорин, словно не слыша меня. — Или… он чернеет, когда готовится? Если да, тогда всё
Теперь я поняла, что мои реплики кое-кто игнорирует намеренно. Это было по-детски. Обидно, что тема зашла о наших жизнях, а ему всё равно. Я ведь уезжаю, а ему всё игры.
— Я буду мясо с билетом отсюда, — сдвинула я брови, расхрабрившись. — И я всё понимаю, Лорин. Теперь я не дура, теперь я о своих правах всё знаю, и ты разозлён или расстроен, но ты должен с этим смириться. И нет, чёрный лук ознаменует о гибели твоего блюда.
— Значит, без подливы.
Это уже не смешно. Может, он после вчерашнего не отойдёт никак? Тоже дура, прямо с утра пораньше начала права качать, а его вчера подрали… рубашку надел, все раны свои скрыл от меня, а я вчера много крови на нём видела. Наверное, тяжело перенёс смерть ликанов, они всё-таки сородичи, какие-никакие знакомые, соседи по городу. Да, я однозначно стала стервой, думающей только о себе. Слушайте, а эгоизмом можно заразиться?.. Вот я так и знала, что половым путём передаётся всякая гадость!
До конца дня Лорин вёл себя, как обычно, чем нервировал меня. Улыбался мне, шутить пытался, ухаживал, рассказывал вечно что-то. И я… учувствовала, расслабилась и подумала, что утром было просто недоразумение. Мы друг друга не поняли, Лорин просто… устал, ему нужна была передышка. Я тоже перестала выпускать иголки и сама тянулась к нему, а вечером… ничего не случилось. Лорин пытался. Видят Боги, он приложил все условия, дабы мы с ним слились в страстном танце любви и порока. Он был и вправду необычайно аккуратен и нежен, касался меня почти неосязаемо, шептал мне что-то сбивчиво, но я… не посмела. Заявлять о своём уходе, а затем заниматься с ним тем, что должно объединить нас? У меня всё ещё есть уважение к его персоне, а в голове остались мозги. Хоть их и отбили, но остаток мыслящего вещества всё-таки справлялся. Я — не сволочь и я бы никогда так не поступила с Ним… не стала бы давать надежду, а затем отбирать её.
Но всё закончилось гладко. Лорин постонал, помычал, пофырчал, но в итоге уснул сном младенца. Засопел, прижался ко мне, словно… боялся мне навредить. Я его не обнимала и никаких посторонних действий не совершала.
На утро я была озадачена. Температура поднялась, но я всё равно проснулась в почти положительном настроении. Лорина нигде не было, лишь… странный стук, раздававшийся с первого этажа.
Накинула свою позабытую ночнушку и достала из тумбочки сложенные бинты. Недавно их сюда положила и была уверена, что они понадобятся мне не скоро, но увы.
Села на кровать и начала перетягивать щиколотку. Она как бы не болела, если на ногу не наступать. Перетянула её потуже и стало полегче.
Кое-как спустилась и оказалась во мраке. Стук раздавался снаружи. Что он там делает?
— Ты что, с утра пораньше шуметь удумал? — обхватывая себя за талию, с улыбкой спросила я.
Вышла на крыльцо. Никого нет, на улице моросил дождь, небо тёмное и какое-то сонное. Ликаны все спят, поэтому могу себе позволить пощеголять в ночнушке по двору.