Долгая дорога домой
Шрифт:
— Никого, — ответил Марсель. — Мои родители, слава богу, все еще в деревне. Слуги уехали с ними, а я должен вернуться в свою часть.
— Я мог бы порекомендовать хорошую женщину, которая приходила бы за ним ухаживать, — предложил доктор.
— Тут трудность в том, — осторожно начал Марсель, — что этот дом… он используется. Армия… понимаете?
— Конечно, конечно, — поспешно ответил доктор. А потом, подумав минуту, сказал: — Если его перенести ко мне домой, мадам Иветт была бы рада за ним ухаживать, а я имел бы возможность наблюдать
В тот же день пришли два человека с носилками и отнесли Жоржа в дом доктора. От детей не было ни слуху ни духу, так что Марсель оставил для них калитку незапертой. А сам он должен был вернуться в часть, защищать баррикады, построенные наспех, когда французская армия ворвалась в город. Все, что Марсель мог, он сделал. Дети исчезли, и им он сейчас ничем помочь не мог. Жорж в хороших руках и в последнем бою участвовать не будет. Марсель знал, что в этом бою коммунаров ждет поражение. Он сильно сомневался, что сам уцелеет, и до своей гибели хотел сделать еще одно дело. По дороге в часть он пошел к дому, о котором ему рассказал Жанно. Дверь оказалась не заперта, и Марсель вошел в коридор без стука.
«Комнаты Гастона слева от входа. Если его там не будет, держи ухо востро: он может быть в погребе, где держал Элен. И с бабой его тоже будь осторожен, если она там есть, — предостерегал Жанно. — Она, как тебя увидит, сразу может за нож схватиться».
Дверь налево была приоткрыта, будто здесь кого-то ждали. «Да, он сейчас может меня ждать», — подумал Марсель. И снова без стука толкнул дверь и вошел.
В комнате воняло — жутчайшее сочетание фекалий, мочи и гниющего мяса. На кушетке в углу, опираясь спиной на подушку, полулежал мужчина, ноги которого были накрыты измазанным кровью одеялом. В основном запах исходил от него. Услышав, что кто-то вошел, он открыл глаза и увидел нацеленный прямо на него пистолет.
Если бы Марсель не знал, кого ищет, он бы не узнал Гастона Дюрана. Очень мало в этом бледном как смерть человеке осталось от здоровенного буйвола, готового пожертвовать своими товарищами, чтобы выбраться на свободу или использовать одиннадцатилетнюю девочку для собственного удовлетворения. Лицо Гастона высохло, борода поредела и поседела, сквозь нее просвечивала бледная кожа, красные глаза слезились, из угла рта свисала лента слюны.
— Ну что, Дюран, ждал меня? — спросил Марсель, с отвращением глядя на это подобие человека.
— Сен-Клер… — протянул Гастон. — Убивать меня пришел, да? — Он натянул губы поверх почти беззубых десен. — А я с твоей сестренкой отлично поразвлекся. Она тебе рассказала? Не всегда делала, что ей говорят, но под конец научилась… — На миг застыв от приступа боли — гангрена делала свое безжалостное дело, — Гастон с вызовом крикнул: — Давай, чего медлишь! Стреляй в меня! Окажи услугу. — И отпрянул, сжавшись, когда Марсель взвел курок. Но выстрела не последовало. — Сдрейфил, да? — скривился Дюран. — В беспомощного стрелять не можешь? Да если бы кто с моей сестрой делал то, что я делал с твоей, я бы его пристрелил как собаку.
— Тебе не заставить меня совершить хладнокровное убийство, я не ты, — холодно ответил Марсель. — За то, что ты сделал с моей сестрой, я лучше дам тебе умереть долгой и очень мучительной смертью. Зачем мне прекращать твои страдания? Тот, кто это с тобой сделал, — молодец.
— И жизнью заплатил за это, — осклабился Гастон. — И смеюсь последний я!
— Чтоб тебе сгнить в аду, — бросил Марсель, запихивая пистолет за пояс. В оружии не было нужды: Жанно все сделал вместо него.
Спускаясь по лестнице, Марсель слышал визгливый, скрежещущий голос Дюрана:
— А последним смеюсь я, понял? Я смеюсь последним!
Глава двадцать шестая
Жанно ввел Элен в подвал к Берже. Эдит, сидевшая у слабого огонька, при виде Жанно вскочила.
— Жанно, где ты был?! — воскликнула она. —
Мы так волновались, когда ты не вернулся! — Потом, будто только сейчас заметив Элен, прищурилась: — А это кто с тобой? Зачем ты ее привел?
Опередив Жанно, Элен ответила сама:
— Я — Элен Сен-Клер, и я не знаю, зачем он меня сюда привел. Я хочу домой.
Это было не самое лучшее начало знакомства.
— Да, ее зовут Элен, — сказал Жанно, сурово на нее глянув, чтобы заткнулась. — Я на их семью работал. Она вполне ничего себе… почти всегда.
— Но зачем ты ее сюда привел? — повторила Эдит.
— Мы попали под обстрел, — пояснил Жанно. — Надо было быстро убраться с улицы. Больше идти было некуда. — И добавил жалобным тоном: — Я знал, что вы нас примете, тетя Эдит. — Жанно повернулся к Элен: — Это мсье и мадам Берже. Тетя Эдит и дядя Альфонс. Они добрые люди, они меня во время осады приютили.
Он ткнул Элен в бок, и девочка протянула руку:
— Очень приятно, мадам.
Эдит посмотрела на нее подозрительно, потом коротко пожала ей руку и снова повернулась к Жанно:
— Ты не ранен?
— Нет, мы оба целы, но раней был брат Элеи, ему ногу повредило. Он нам велел бежать, и мы побежали, так что не знаем, что с ним сталось.
— Он нам велел идти домой, — сказала Элен.
— Так отчего же не пошли? — спросил Альфонс. — Если он вам велел, почему не послушались?
— Слишком опасно, — охотно объяснил Жанно. — Она живет точно посередине Шестнадцатого округа, а туда как раз и целятся. Дом вполне могло разнести, и нас вместе с ним. — Он улыбнулся Эдит очаровательной улыбкой и сказал: — Можно нам какое-то время тут у вас пожить, да, тетя Эдит? Вы насчет еды не волнуйтесь, если что, я прослежу, чтоб была.
Эдит вздохнула.
— Можете, наверное, — сказала она неохотно. — Но только несколько дней, пока не перестанут обстреливать. — Она кивнула Жанно: — Вот ты можешь тут жить сколько хочешь, пока нам помогаешь, а она — не надо нам лишних ртов!