Долгая дорога домой
Шрифт:
— Какие пустяки, мадам, — спокойно откликнулся священник. — Это был наш христианский долг. Ребенок ее возраста не должен ни в коем случае быть предоставлен сам себе. К общему несчастью, мы не смогли в то время связаться с вами. Заверяю вас, что виной тому не был недостаток старания. — Он развел руками: — Но при той грозной обстановке в Париже это оказалось невозможным.
— Абсолютно вас понимаю, отец мой, — перебила Розали. — Мы с мужем хотели бы сделать пожертвование вашей церкви в знак нашей благодарности.
— Это весьма щедро, мадам, — заявил священник, —
— Тогда мы это организуем, — улыбнулась Розали. — А теперь перед тем, как мы уйдем, я хотела бы увидеть мадам Соз, если можно.
Она встала, и отец Ленуар, открыв дверь, позвал:
— Аннетта! Аннетта! Ты где?
Элен была поражена, когда из кухни явилась Аннетта — та самая, что украла хлеб. Девочки уставились друг на друга, но тут священник раздраженно произнес:
— Аннетта, будь добра проводить мадам Сен-Клер и ее дочь в гостиную, а потом попроси мадам Соз прийти туда к ним. — Он обернулся к Розали: — Извините, мадам, сейчас я должен заняться делами прихода, но с мадам Соз вы можете беседовать, сколько вам захочется.
Он снова поднял руку в благословении, но подавать ее не стал. Потом вернулся к себе в кабинет и закрыл дверь.
Аннетта провела их в гостиную и упорхнула искать Агату Соз. Восторг, который выразился на лице домоправительницы, когда она вошла и увидела, кто ее ждет, сообщил Розали все, что ей нужно было знать об этой великодушной женщине. Мадам Соз протянула руки к Элен, и та после секундного колебания взяла их и была притянута в теплые объятия.
— Ты замечательно выглядишь, деточка, — сказала Агата, когда они расцепились. — Слава богу, что у тебя все хорошо! Услышал Господь мои молитвы.
Она обернулась к Розали. Та протянула руку, и они вдвоем сели, сдвинув головы и тихо беседуя.
Аннетта вернулась, и Элен спросила:
— Ты теперь здесь работаешь?
— Да. Мадам Соз пришла в приют и попросила, чтобы меня сюда отпустили.
— Спасибо, что помогла мне сбежать, — произнесла Элен с некоторой неловкостью.
— Я просто закашлялась, а сестра Габриэлла чуть не упала, споткнувшись об меня. — Аннетта усмехнулась, вспомнив. — Ну и влетело же мне тогда от преподобной матери, когда мы вернулись домой! Вся была в синяках, но оно того стоило. Такую им всем подлянку устроила!
— А мадам Соз пришла за тобой?
— Она пошла к преподобной и сказала, что ищет горничную на обучение… и попросила меня, назвав по имени. Вряд ли преподобная была в восторге. Она пыталась послать Амели, но мадам сказала, что нужна именно я. — Аннетта неловко улыбнулась Элен: — Благодаря тебе я из той ямы выбралась.
— Это благодаря тебе, — ответила Элен. — Я бы вряд ли убежала, если бы не ты. — Она посмотрела на мать и мадам Соз, увлеченных разговором. — Она очень добрая, мадам Соз.
— Это да, — согласилась Аннетта. — И отец Ленуар тоже ничего. Вот отца Тома я на дух не переношу. Злой как жаба. Всегда находит огрехи и постоянно мне твердит, что я вообще живу на свете как порождение греха.
— Я его тоже терпеть не могу, — сказала Элен, и ее передернуло.
— Тебе повезло, что не надо с ним жить.
Розали посидела еще четверть часа, потом встала и сказала:
— Ну, Элен, нам пора домой. Еще раз скажи мадам Соз спасибо, что за тобой приглядела.
— Я вас никогда не забуду, мадам, — обещала Элен, когда они обнялись. — Вы мой добрый ангел. — Потом она порывисто обняла Аннетту: — И тебя я тоже никогда не забуду — ни украденный хлеб, ни то, что тебе за меня досталось. — Обернувшись, Элен убедилась, что никто не подслушивает: — И берегись этой жабы.
Через два дня Розали вернулась в Сент-Этьен, чтобы самолично контролировать подготовку к возвращению Жоржа. Эмиля она оставила в Париже, но Элен забрала с собой, так что девочка не увидела последствий посланного ею письма.
Вскоре после того, как они с матерью на поезде отбыли в деревню, в дверь доктора Симона постучали. Открыв, мадам Иветт увидела юную даму, в одиночестве стоящую на крыльце. Девушка сообщила, что ей совершенно необходимо видеть лейтенанта Сен-Клера.
— Прошу прощения, — мадам Иветт неодобрительно оглядела незнакомку с ног до головы, — но капитан Сен-Клер нездоров и никого не принимает. — С этими словами она попыталась закрыть дверь, но юную особу такой поворот событий явно не устраивал. Твердо поставив ногу на порог, она заявила:
— Будьте уверены, что меня он принять согласится. Пожалуйста, сообщите ему, что приехала его невеста.
Мадам Иветт посмотрела на нее с сомнением.
— Что ж, войдите. — Она пожала плечами. — Я спрошу у доктора.
Выглянув в этот момент из своей комнаты, доктор Симон увидел в прихожей привлекательную девушку.
— Добрый день, мадемуазель, — произнес он. — Чем могу служить?
— Меня зовут Сильвия Клавье, и я приехала повидаться с моим женихом, капитаном Сен-Клером.
— Вот как? — улыбнулся доктор. — Что ж, я очень рад вас видеть. Но прежде, чем вы к нему войдете, должен вас предупредить, что ему оказалось необходимо ампутировать ногу, и…
— Знаю я про его ногу, — недослушала Сильвия. — Элен мне написала.
Доктор Симон приподнял бровь.
— Понимаю, — кивнул он. — Но вы должны отдать себе отчет, что он потерял не только ногу, но и в некоторой степени уверенность в себе. Я не сомневаюсь, что ваш визит пойдет ему на пользу, но считаю своим долгом предупредить вас, чтобы действовали осторожно.
Сильвия посмотрела на него и кивнула, а потом грустно произнесла:
— Он почему-то написал, что больше не хочет на мне жениться.
— Уверен, что это не так, мадемуазель, но он вполне может считать, что не должен. Такие люди, как он, храбрые и честные, боятся стать обузой для друзей и родных.
— Обузой?! — возмутилась Сильвия. — Для меня он никогда ею не будет!
— И в этом вы должны его убедить, — улыбнулся доктор и шагнул в сторону, пропуская девушку в комнату Жоржа. — Не сомневаюсь, что у вас получится. Он, похоже, очень везучий.