Долгая дорога в небо
Шрифт:
Вместе весело шагать
По болотам, по зелёным.
А деревни поджигать лучше ротой
Или целым батальоном.
В небе зарево пожаров заполощется,
Раз бомбёжка, два бомбёжка - нету рощицы,
Раз атака, два атака - нет селения.
Ах, как мы любим коренное население!
Роты, правда, нас не наберется никак, да и взводом наше разношерстное воинство я бы называть не стал. Нам бы командира толкового и месяцок на боевое слаживание, по-хорошему. Но такую роскошь может себе
Ладно, хватит предаваться раздумьям – пора работать. Усаживаемся в шлюпки, и спустя полчаса наше не особо доблестное воинство нагло попирает двадцатью шестью парами ботинок чужую землю. Разбираемся в колонну по одному и продолжаем выдвижение в пешем порядке. Хорошо хоть большую часть пути на шлюпках проделали. А то гулять пешком здесь ночью как-то неуютно. Даже не смотря на купленные в Кейптауне высокие, до колена, сапоги и костюм вроде горки, из плотной ткани, с вшитыми вставками на коленях и локтях. Будем надеяться, что наша банда производит достаточно шума для того, чтобы местные насекомые и рептилии убрались с дороги. А то я совершенно не испытываю желания проверять, прокусит местная змеюка или сколопендра мою одежку или нет.
Пешком мы прошли километра три, прежде чем встретились с ушедшим вперед Санчо. Тот забросил за спину свою М-16 и приступил к процедуре, аналог которой в нашей армии именуется боевым расчетом. На троих из нас, снабженных канистрами с ЛВЖ[легко-воспламеняющиеся жидкости] возлагалась задача уничтожения урожая. Основная часть отряда в это время должна была обозначать атаку на поселок. А пятеро, включая самого Санчо, отправлялись в засаду на противоположную сторону аула, или как он правильно называется. Чтобы перехватить отправленного за помощью гонца и парировать попытку обхода, если вдруг таковая случится. Один французский «единник» будет у основной группы, другой – у «засадников». Я попал в основную группу. Нам надлежало дождаться, пока местные выскочат разбираться с поджигателями, перебить сколько получиться, а потом имитировать вялые попытки штурма. На мой взгляд, план составлен нормально. Правда, матобеспечение хромает на обе ноги. Поджигателям, по хорошему, нужен хотя бы один ранцевый огнемет. В основную группу хорошо бы заиметь минометку какую, хотя бы пятидесятимиллиметровую. А засадной группе весьма приходились бы мины – хоть МОНки, хоть «Клейморы», хоть что-то еще аналогичное. Но терзают меня смутные подозрения, что не найдется среди нас умеющих обращаться с такими вещами. Я сам-то только издалека видел работу что минометчиков, что саперов.
Кстати о саперах… Не исключено, что этот «выход на природу» будет первым в череде аналогичных мероприятий. А из этого следует, что мне нужна МПЛ – малая пехотная лопатка, почему-то многими именуемая «саперной». Окоп для стрельбы лежа за двадцать минут вполне выкапывается и позволяет чувствовать себя значительно увереннее. Но чего нет – того нет. Поэтому выбираю себе позицию за бугорком, взяв автомат за приклад, проверяю стволом отсутствие там какой-либо живности и укладываюсь. Теперь просто ждем, ведя при этом наблюдение за хорошо просматривающейся на приличном участке дорогой. Ни первому, ни второму меня учить не надо. Вскоре на засеянном маком поле, находящемся примерно на четыре часа от меня, появляются огоньки. Сперва робкие, но постепенно набирающие силу. Процесс пошел, как любил говорить один политический деятель. Или, как выражался куда более симпатичный мне персонаж, «Лед тронулся, господа присяжные заседатели!»
А забегали аборигены, забегали, не прошло и пяти минут. Явно кто-то бодрствовал у них. Слышны крики – кто-то пытается кого-то организовать. Ну давайте, ребятишки, идите к нам. Угощение у нас, правда, скромное, но добавки вы просить вряд ли будете. Плохо, что темно – ночной бой довольно специфичен и отличается высокой концентрацией бардака на один квадратный метр. А у местных серьезное преимущество за счет знания местности. Ну ладно, как-нибудь справимся. У нас тоже козырь есть – внезапность. Вряд ли они сразу предположат диверсию.
В таких паршивых условиях мне воевать пока не доводилось. Ну не считать же серьезными боевыми действиями пару попыток сторонников Свободной Ичкерии напасть на федеральные блок-посты, на которых я имел везение находится. Лично я в этих эпизодах шмалял «куда-то туда», и не уверен, что остальные сильно от меня отличались. Так что сейчас туговато придется. Если местные после первых наших выстрелов не засядут в своих домах. В чем я сомневаюсь – не та ситуация. «Вахи» у себя дома и будут считать себя более сильной стороной в этом боестолкновении. А значит, попытаются нас покарать максимально быстро и жестоко. Ох, не умыться бы кровушкой… И Олич, как на зло, остался в Кейптауне залечивать дырки в организме – с ним бы я себя поувереннее чувствовал.
Освежающий бриз проносит мимо «пласт» облаков и видимость значительно улучшается – «волчье солнышко» старается вовсю. Ну, хотя бы видно, куда стрелять. А стрелять уже скоро придется – на околице (если это русское понятие применимо к кишлакам и прочим аулам) уже мелькают силуэты. И дилемма возникает. Начнем стрелять сразу – тут же спрячутся за укрытиями, коих в поселке предостаточно. И не понесут потерь, необходимых для того, чтобы сесть и не отсвечивать. Подпустим ближе – можем ввязаться в длительную перестрелку, в ходе которой нас обойдут. Искать оптимальное решение будет Умберто – все остальные могут стрелять только после него. Надеюсь, не облажается наш «хефе».
Аборигены успевают преодолеть примерно треть дистанции от аула до нас, когда раздаются первые выстрелы. Активно махавший руками и что-то оравший персонаж падает на землю. Похоже, убит или тяжело ранен – по собственному желанию так не падают. Примерно половина местных залегает, остальные остаются стоять. Молодцы, классные ребята. Наш пулеметчик со мной согласен и щедро отсыпает «хорошим мальчикам» свинцовых «конфет». Остальные наши тоже присоединяются к веселью. Я не стреляю – не вижу смысла пока. Лежу-то я хоть и почти на обочине дороги, но дальше всех от деревни. «Деревенские» огрызаются огнем и начинают отходить обратно в застройку. С крыши одного из домов лупит пулемет, чуть позже с чердака соседнего дома включается второй. Это пока не страшно – садят в белый свет как в копеечку.
Врагов не видать, только чужие пулеметы лупят. Нам еще минут двадцать надо, чтобы поджигатели свою работу закончили. Надеюсь, у этих селян в хозяйстве тепловизоров не водится. В тепловом спектре-то нас должно быть неплохо видно. Или там от пожара засветка пойдет? Не знаю.
А пулеметчик с чердака никак не уймется. Интересно, через сколько минут такой стрельбы он ствол запорет? Или у него агрегат времен Первой Мировой, с водяным охлаждением? Вполне возможно – на Базе Ордена я «максимы» видел. Так, а это что за шум? Похоже, местные заводят свои «джихадмобили». Это плохо. На машинах-то они нашу засаду с противоположной стороны поселка проскочат. Правда, потом им придется объезжать длинный овраг, но долго ли оно на колесах. Если с той стороны ломанутся – нам будет кисло. А уж группе Санчо вообще кирдык настанет.
Но нет, решили пойти в лоб. «Столкновение так столкновение», как сказал цыпленок из анекдота. Из-за окружающего поселок дувала выскакивают четыре машины и несутся по дороге в нашу сторону. Вот вы что задумали, значит. Проскочить на технике нам за спину и взять нас в два огня? Ну да, зачем ножки бить в долгих обходных маневрах, если можно так? Ну-ну. Головной джип уже стоит и вряд ли в ближайшее время куда-то поедет. Пулеметная очередь – это не шутки. А вот еще одна прилетела. Длинная, и по двигателю прошлась, и по салону. Сомневаюсь, чтобы там кто-то живой остался. По второму джипу лупит автоматов десять, не меньше. И довольно успешно. Катится самобеглая коляска уже исключительно по инерции, а экипаж энергично покидает боевую машину. Не завидую я им. Оказались между нами и своей «пехотой». Сейчас из пулемета накроют и наступит им звиздец, окончательный и бесповоротный.