Долгая ночь у костра (Триптих "Время драконов" часть 1)
Шрифт:
— Чувствую: сейчас... Что-то сейчас... Вот-вот. И всё уходит куда-то, уходит; и тревога — вдруг снова — молотом: встать, бежать...
: Куда, зачем?..
— Всё,— говорю Питу,— сейчас, кажется, прийдёт.
— И ПРИШЛИ: никакого им царствия подземного.
: Ныне, присно — и во веки веков.
: Да.
ГОЛОС ЧЕТВЁРТЫЙ — “КОГДА НА ГУБАХ КУСКИ ЯЗЫКА...”:
..: Шум вдруг от входа в грот послышался страшный — будто... Ну, не знаю, что. Свет слепящий — в глаза до боли... И какой-то фаллический символ в каске протискивается из входной щели к нам — и давай орать:
— А-а!.. Вот где они отсиживаются!
— И тут же:
— Всем оставаться на местах! Р-руки в-верх!! П-предъявить документы!!! Стреляю без предупреждения!!!!
— И пушкой своей прямо Сталкеру в лицо тычет.
— Стрельни, стрельни,— спокойно говорит Сталкер,— это будет последний выстрел в твоей паскудной жизни,— и на свод над собой показывает.
А затем поворачивается на другой бок: спиной и жопой к менту.
— ВСТА-А-АТЬ!!! — страшно орёт этот фаллос и с размаху бьёт сапогом Сталкера в спину — туда, где почки.
— И мне становится жутко.
И я ничего не понимаю.
А тут ещё двое протискиваются — тоже в касках. Но без пушек.
«Где остальные?!» — орут.
: Уже мне.
«Нет уж,— думаю,— копраллит вам в задницу, а не остальные».
— И молчу. А магнитофон японский Пищера всё это пишет. Фиксирует — и как я это слышу, и как Сталкера бьют, и всё, что в гроте потом происходит:
«Эксперимент — значить»,— как бы сказал Егоров.
«Только бы они до Липоты не добрались»,— думаю я.
Кажется, мы со Сталкером думаем об одном и том же. Потому что он говорит:
— Нет больше никого.
И я добавляю для определённости:
— Видите же: мы одни.
«Ладно,— думаю,— конечно можно — это называется “индийская забастовка” — остаться в спальниках, этакие крошечки-терёшечки, забить на всё с прибором — пусть тащат нас отсюда, как хотят. Это им надо; ну а нам — наоборот. И как они нас вытаскивать будут: чрез Штопорную?.. Смешно!»
— Но мне не до смеха:
: Сашка с Пищером...
— И мы “сдаёмся”. Хотя я по-прежнему ничего не понимаю...
: Мы вылезаем из спальников — “а магнитофон фиксировал, и всё на нужной скорости: как меж огней лавировал меж правдою и подлостью”,—
: Хрен с ними. Ясно точно одно — всё, что мы тут хотели, они сломали.
Но мы ещё не понимаем, насколько. Потому что ни умом, ни сердцем это так сразу не понять,—
... да и не до того ещё. Пока не до того — и пока не понять: кто это, что ИМ от нас нужно,— и собственно, ПО КАКОМУ ПРАВУ??? Эксперимент-то официальный! И наверху в ГО им должны были показать “ксивы”...
..: Сталкер пытается собрать шмотник.
— Не суетись,— презрительно бросает ему один из тех, кто только в касках — без пушек — а сам так и шарит по гроту:
: жадно, оценивающе... Смотрит на пищеровский магнитофон.
В руках у Сталкера канистра бензина. И на полу рядом горит плекс...
: Что ж — можно и так.
Но дальше-то — что?..
: Сколько их там — скажем, в Хаосе — и наверху? И что с ГО?..
— И я качаю головой.
— А ведь можно их было — всех..:
: ЖИВЬЁМ. Но мы, дураки, ещё не дошли до этого.
Нас ведь как довести надо — чтобы мы научились не позволять себя бить таким.
— Сталкер ставит канистру с бензином обратно,— и спрашивает:
— Но я хоть могу собрать свои вещи?
Это очень напоминает — “верёвки свои приносить?”
... И мне становится противно.
А эти — гогочут:
— Забудь,— говорят,— о вещах. Всё.
— То есть? — не понимаю я.
— Всё снаряжение подлежит конфискации.
— Это по какому такому праву?!
— Согласно утверждённому положению о спасотряде.
: Так, с ленцой объясняют.
: Кошка — мышке.
— Но при чём тут “спасотряд”??? Эксперимент...
— Вы нарушили положение Домодедовского горсовета о запрещении посещения подземных выработок, и положения от 47-ого года о самовольном несанкционированном хождении под землю. А также закона “О недрах” от 49-ого года... Претензии — через суд в официальном порядке. Но не советую: там заодно и с “экспериментами” вашими разберутся... Ещё неизвестно, чем вы тут занимаетесь... Спиртное где прячем? Аппарат где стоит???
: “Ему и больно, и смешно...”
— И ТУТ ДО МЕНЯ ДОХОДИТ:
: Вся аппаратура Пищера...
— Но тут нас начинают бить.
: Сильно. Очень сильно — чтоб искалечить.
А потом волокут в Хаос — за ноги, по двое на каждого из нас. И продолжают бить — непрерывно. Двое волокут по штреку — лицом, головой по камням,— двое бьют с разных сторон... По спине, по почкам...
И тут я слышу, как какой-то голос — молодой такой, задорный голосок — говорит: