Долгие ночи
Шрифт:
— Скажи нам: кто ты, что тебя привело в наш дом и чем мы можем помочь тебе?
Гость погладил бороду.
— Я от двоюродного брата Солта-Мурада. По решению Дивана направлен с последней партией переселенцев к вам.
Арзу и Маккал насторожились.
— Али, выйди, посмотри за землянкой, — сказал Арзу и повернулся к гостю. — Почему ты уверен, что мы именно те люди, которые тебе нужны?
Гость от души рассмеялся.
— Я не впервые вижу вас.
— Возможно.
Гость осторожно снял с пальца серебряный перстень и протянул его Маккалу.
— Наш условный знак, — медленно проговорил Маккал, внимательно рассмотрев перстень и передав его Арзу.
— Да, перстень, несомненно, принадлежит Солта-Мураду.
— Но ведь это только часть условного знака. А пароль?
— Родина зовет своих сыновей… — гость назвал пароль до конца.
— С благополучным прибытием, посланец славного Солта-Мурада!
— облегченно и радостно воскликнул Арзу.
— Как твое имя?
— Деналха.
— Давно прибыл?
— В Муш сегодня, в Эрзерум — две недели назад.
— В дороге все было благополучно?
— Аллах оберегал.
— С чем же связан твой приезд? Что встревожило Солта-Мурада?
— Ваша задержка и судьба переселенцев.
— Что нового у вас?
— Вот письмо от Солта-Мурада.
Деналха расстегнул на груди бешмет, и в руках у него оказался массивный талисман треугольной формы, подвешенный на шнурке.
Кончиком ножа Маккал разрезал шов чехла и вытащил тонкие листки бумаги, исписанные мелким, убористым почерком. Он пересел ближе к светильнику и стал читать послание.
"Бисмиллахирахманирахийм. По воле Всемогущего Аллаха, его пророка Мухаммада, асхабов и всех святых пишу это письмо моим братьям по крови и вере, дорогим друзьям Арзу, сыну Абубакара, и Маккалу, сыну Абдурахмана.
Да благословит вас Всемогущий Аллах и его пророк Мухаммад!
В первую очередь сообщаю, что мы все живы-здоровы, единственное же наше горе — это горе разлуки с вами и полная безвестность о судьбе наших единокровных братьев, отправившихся на чужбину. Безвестность и терзает наше сердце.
Рассказывают, что однажды старый лев заболел и залег в пещере.
Звери со всех концов собрались навестить царя, но никто не осмеливался зайти в пещеру, ибо лев съедал каждого посетителя.
Вот так и наши люди — покидают родные горы, отправляются в Хонкару, но никто не возвращается обратно. Даже вы не подаете вестей, мы же уподобились слепым, потерявшим поводырей, ибо не знаем, что говорить новым добровольцам, задумавшим покинуть землю отцов. Как вы доехали? Выполнили ли вы наше поручение?
В каком положении люди?.."
— Странно, неужели туда не доходили вести из этого ада?
–
Маккал прервал чтение и посмотрел на горца.
— Поступали. Но противоречивые. Толком ничего не поймешь: одни говорили, что в Турции очень плохо, другие — наоборот, хвалили жизнь в Хонкаре.
"…У нас хорошего мало. Берс вернулся. На помощь с севера рассчитывать нельзя. Там все тихо.
После
— Остопиралла! — покачал головой Арзу. — Какой удар нанес нашему делу этот дурак!
"…Короче говоря, арестовали его и вместе с ним сыновей Хазин — Тозуку и Шахгери, Наулха — сына Новки, Нога-Мирзу — сына Баги, Эбети — сына Абубакара, Киси — сына Умхана, Тагира — сына Хаму, Исха — сына Хусена и многих-многих других. Лишь по милости Аллаха среди них не оказалось наших людей. Тоза же поступил как предатель.
Но, с другой стороны, всеми получен хороший урок. Напуганный Тозой полковник из Ведено запросил из Чахкары срочную помощь.
Но через день-другой понял, что помощь ему не потребуется. Все сколько-нибудь имущие лица из соседних аулов явились к полковнику и покорно заявили, что они не только не пойдут за Тозой, но готовы идти против него, поймать его и передать в руки властей.
Полковник понял, что нет ничего легче, чем вызвать братоубийственную войну среди чеченцев. Так он и поступил.
Боясь, что восстание может перекинуться на равнину, власти закрыли все пути в Ичкерию. Сюда же прибыли во главе отрядов чеченских добровольцев полковник Муравьев, с чеберлоевцами и тот русский офицер [98] , который женился на чеченке. Девлет-Мирза Мустафинов и князь Чергез-бек [99] тоже привели с собой около тысячи вайнахов и предупредили харачоевцев, что всякого, кто спустится с гор с целью возмутить равнинные аулы, они арестуют и передадут в руки властей. Прибывший из Чеберлоя Дуба Джукаев занял дороги к Аргунскому ущелью. На случай, если Тоза вздумал бы двинуться через Беной вниз по рекам Аксай и Ямансу, по просьбе ауховцев войска из Хасав-Юртовской крепости перебросили в укрепление Кечень. Отряд из укрепления Бердикел перебросили в Эрсеной. Короче говоря, теперь мы знаем, откуда в случае нашего восстания мы можем ждать удара, знаем, что наш враг — это не только русские войска, но он ко всему находится и среди нас…"
98
Имеется в виду майор Ипполитов.
99
Бекович-Черкасский.
— Что среди нас есть предатели, было давно известно, — возмутился Арзу. — Только мы не предполагали, что их окажется много. Поганое семя размножается быстро.
"…После случая с Тозой власти совсем озверели. Людей хватают по малейшему подозрению. Сперва Тозу приговорили к смертной казни, но потом смерть заменили ссылкой в Сибирь. Теперь в Сибири все арестованные. У харачоевцев с каждого дома взяли по 10 рублей штрафа, а элистанжинцев выселили на Терек. Хотя восстание Тозы было по сути дела лишь безобидной хлопушкой, испуганные власти стянули в Харачой войска.