Шрифт:
День рождения
«К сожалению, день рождения…», – старый патефон заскрипел, заскрежетал строками из старинного, ещё двухмерного мультфильма. Я внутренне поморщился, словно бы и не делал эту вещицу. Старый патефон… разве место ему на чём-то столь современном, как космический корабль дальнего поиска?
Прежде, чем продолжить размышления. Я машинально взглянул на зеркальную поверхность экрана, ставшую для меня простым зеркалом.
Я всё
Первый человек в Космосе, советский человек – Юрий Гагарин. В древней империи, Советском Союзе совершеннолетие наступало в 18 лет. Наступает оно на восемнадцатый день рождения и в Союзе Солнечной Системы. Не зная исключений.
Люди издревле любят очеловечивать свои самые совершенные создания. Ещё парусникам давали имена. И всё же тогда капитаны не женились даже на прекраснейших каравеллах. Быть может, мы зашли слишком далеко?
– Капитан Ардней, с вами всё хорошо? – голос заботливый, моё благополучие среди первостепенных процессов системы. И всё же я ощущаю некую холодность все эти годы. Даже когда Ирка была мала, имитируя маленькую девочку. Девочкой она была слишком правильной. Прямо-таки живой идеал примерной девочки в представлении строгой, сухопарой учительницы. Живой… насколько применимо слова живой к той, что и не рождалась?
Привычным усилием воли я загнал неудобный вопрос в подсознание. Так нас учили… Да и сам то я с детородной фабрики. Плод, что вызрел в искусственной матке. Я словно бы и сам не совсем живой.
– Да, всё в порядке…, – произнёс я несколько неуверенно.
– Дорогой, расслабимся вместе? – облако наномашин, что есть материальная аватара Ирки, сгустилось в обличье русалки. При этом она столь соблазнительно повела хвостом… И всё же сейчас мне хотелось не интимной ласки, а живой любви. Пусть речь и идёт всего лишь о трогательно наивной, чистой и невинной любви неразумных созданий, что родом даже не с Земли.
– Сначала проведаю наших питомцев, а ты ванну набери или бассейн наполни… В общем, на твое усмотрение!
Звериная оранжерея
Не у каждой звезды есть планеты, не каждая планета обитаема. Разумной жизни у Второй Звезды в трёх парсеках за Альтаиром мы так и не нашли? Казалось бы знак вопроса здесь неуместен. Однако мы и впрямь нашли лишь следы пришельцев из центра Галактики на Вальтере, Третьей Земле. Они шли и возвышали местные виды до грани разума. Следы их ДНК нашли даже в земных дельфинах – афалинах, но только не в самих людях. Мы самостоятельная ветвь на древе разумной жизни галактики Млечный Путь. Точнее уже ветвь покрытая листьями. И дело не только в созданном нами искусственном интеллекте, а позднее и искусственном разуме. Мы начали возвышать неразумные виды, как и издревле идущие по тому же пути пришельцы из центра нашей галактики. Кошки уже разумны немножко, лошади стали очень умны…
Почему я не взял никого из возвышенных нами? Все дело в понимании. Мне не устоять перед соблазном сделать почти разумную самку своей женою за долгие годы пути. Мой по-человечески изворотливый ум нашёл бы оправдания. И я бы нарушил древний запрет, дав волю животный похоти. Брать же полуразумного самца в качестве товарища было бы слишком жестоко. Я слишком хорошо знаю, что такое одиночество. И это при том, что я не совсем один. Не скажешь, что у меня совсем нет жены. Со мною Ирка, что вот уже три года как моя жёнушка!
Я понимаю. Порою сам себе противоречу. Но так я человек. У меня естественный разум с хором голосов, где воля дирижёр. Воля вольная, тайная свобода глубоко внутри – это то, что мы так и не смогли дать нашим искусственным созданиям. Даже ИРСС – Искусственный Разум Солнечной Системы правит нами потому, что мы сами ему позволили.
Я думаю, я размышляю. Руки словно бы сами поливают цветы из лейки. Хотя в этом вроде бы нет никакой необходимости. В нашей корабельной оранжерее капельная система орошения. Есть и более совершенные способы доставки воды. И всё же я ощущаю, что и самим цветам нужен мой ручной полив. Тем более рады мне добрые птицы и звери, которых мы ещё детёнышами взяли с Земли-3. Пятнистый волчонок Гриша тонул в море, которое после его спасения прозвал морем Забвения. Сизый филин Аркадий птенцом застрял в расщелине среди железных скал Магнитного кряжа. Из найденного чуть южнее на берегу ручья бирюзового яйца родилась редкой красоты призматическая птица. Птица с хвостом в котором даже основных цветов словно бы больше семи не зря прозвана Призмой. И всё же моя любимица Инна – крылатая рысь. Ещё маленькой кошечкой она прилетела прямо к корабельному трапу.
Конец ознакомительного фрагмента.