Долгий восход на Энне

Гуляковский Евгений Яковлевич

Над восьмым блоком вдруг вспыхнуло холодное голубоватое пламя, и оглушительный грохот разряда пригвоздил Элсона к месту. Он подумал, что, если окажется в зоне действия статического разряда такой мощности, его не спасет никакая защита. В этот момент ему очень захотелось вернуться, понадобилось значительное усилие воли для того, чтобы сдвинуть с места непослушные ноги. Проходя мимо пятого блока, он остановился, чтобы перевести дыхание. Пот катился с него градом. Идти становилось все трудней. «Тоже мне герой, — выругал он себя. — Иди, раз полез!» И в этот момент сквозь броню

соседнего блока донеслось прерывистое басовитое гудение. Словно это был огромный улей, наполненный пчелами. Почти сразу же ослепительная голубая лента сверкнула прямо перед Элсоном, соединив сверкающим плазменным мостом два соседних блока. «Здесь все насквозь пропитано электричеством. Но ничего, гляну и обратно», — сказал он вслух и удивился, как жалко прозвучал его голос, стиснутый воздушной подушкой шлема.

Еще пятнадцать шагов, еще двадцать. В неверном свете нашлемного фонаря перед ним прыгали изломанные резкие тени. Он то и дело попадал в переплетение кабелей, отводных труб. Дышать становилось все труднее, хотя в скафандр бесперебойно поступал свежий воздух. Сердце стучало неровно и часто. Пот, который он не мог стереть под шлемом, заливал лицо.

Сверившись с планом, он наконец убедился, что стоит перед седьмым блоком, на том самом месте, к которому так стремился. Перед ним открывался еще один узкий проход. То же нагромождение незнакомых механизмов, то же переплетение магистральных линий. «А на что ты надеялся? — спросил он себя. — Ты что, специалист-энергетик? Что ты понимаешь во всем этом? Откуда знаешь, что здесь правильно, а что нет? Это была бессмысленная, глупейшая затея…»

Он представил, как ему придется рассказывать об этой экспедиции Гришину, и жгучая краска стыда выступила на его лице. Бетонный пол покрывал слой пыли. Видимо, роботы-уборщики нечасто появлялись в этом помещении. Поверхность соседнего кожуха слегка вибрировала, как, впрочем, и у всех остальных…

«Если я здесь останусь, меня найдут не скоро», — подумалось ему.

По тому, как засосало под ложечкой и обруч боли стиснул голову, Элсон понял, что очередной разряд вот-вот ударит где-то рядом. Элсон пошатнулся, и в это время откуда-то сверху раздался спокойный, усиленный металлическими тарелками громкоговорителей голос Ротанова.

— Элсон! Слушайте меня внимательно. Медленно сделайте два шага назад и остановитесь.

Он сразу же узнал этот спокойный голос и подчинился ему без сопротивления.

— Так. Молодец. Не шевелись теперь… — И почти в ту же секунду, наискось через то место, где он только что стоял, хлестнул разряд.

Элсон не успел закрыть глаза. И вспышка, длившаяся долю мгновения, застыла в его сузившихся зрачках.

— Что ты видишь? — спросил голос Ротанова.

— Река…

— Какого цвета?

— Красная…

— Так и должно быть. На какое-то время ты ослеп. Зрение скоро восстановится, стой пока не шевелясь. Еще что-нибудь заметил?

— Черные берега…

— Я думал, мне показалось! — Как сквозь сон услышал Элсон голос Гришина.

— Нет. Все правильно. Это необычный разряд. Сейчас его ослепленная сетчатка видит негатив вспышки. Там не было сердцевины.

Только края, они-то и показались ему берегами…

Гул накопителей заметно стих, видимо, в центральной рубке делали все возможное, чтобы снизить напряжение в зале.

«Слишком мало у них времени…» — вяло подумал Элсон.

Зрение постепенно возвращалось.

Сквозь радужные плывущие картины он вдруг совершенно отчетливо различил небольшой теннисный мяч, бесшумно и медленно катящийся к нему по воздуху. Мяч возник примерно в середине того места, где только что полыхнул разряд.

— Ты видишь эту штуку? — спросил голос Ротанова.

— Да! — ответил Гришин.

— Что будем делать?

— Нужно стрелять, нет другого выхода!

— У него не включена защита…

Элсону казалось, что он находится в каком-то пустом и страшном царстве снов, где среди голых каменных стен метались мертвые голоса людей. Людей, которых он знал когда-то давно, в другой, уже почти забытой жизни.

«Наверно, я умер», — подумал он совершенно безразлично.

— Элсон! Элсон! — требовательно звали голоса. Они отражались от стен, как упругие мячики, и подбирались к нему все ближе.

— Ты должен включить защиту! Шнур у тебя на поясе! На груди скафандра есть гнездо! Воткни в него вилку шнура! Ты слышишь меня? Элсон!

Только чтобы избавиться от этих назойливых голосов, мешавших ему сосредоточиться на чем-то действительно важном, он сделал то, что они требовали. В то же мгновение с потолка зала, от центрального энерговода протянулся вниз ослепительный луч голубой плазмы. Он обежал вокруг Элсона, нащупал убегающий черный мячик и вдруг взорвался фиолетовой вспышкой.

Врачей вокруг реанимационной капсулы было не так уж много, двое или трое… Ротанов на ходу все никак не мог их сосчитать, так быстро они сновали у пультов и аппаратов реанимации.

Он подумал, что дела, должно быть, обстоят неважно, раз они так спешат.

Некоторое время Ротанов молча рассматривал неестественно обтянутое сухой, как пергамент кожей, лицо юноши.

— Выдержит? — спросил Ротанов.

— Элсон упорный парень. Он выдержит, — произнес за спиной Ротанова Гришин.

— Ты бы лучше не оставлял на дежурстве человека, не проинструктировав его, как пользоваться скафандром!

— Кто мог предвидеть, что ему понадобится лезть в самое пекло… В компьютере энергоблока остались его записи. Он решал какую-то задачу, искал на втором этаже некий непонятный центр. Центр чего именно — не знаю.

По приказу Ротанова в работу включился весь научный отдел. Математики базы подробно анализировали записи Элсона. Ротанов потребовал обследовать все помещение базы по методу, использованному Элсоном, и убедиться в том, что на Регосе не осталось новых центров воздействия.

Поединок с черным шаром зафиксировали многочисленные приборы и датчики энергетического отсека. Хотя непосредственно сам шар нельзя было рассмотреть ни на одной пленке, был наконец найден способ сделать видимой корону окружавших его электрических зарядов. Удалось даже подсчитать объем шара и количество энергии, понадобившейся для его уничтожения.