Долгое лето

Токацин .

– Гедимин!
– выдохнула Речница, с отчаянием глядя на сармата.
– Колин со станции "Флан"... он превращался... он умер сегодня... он говорил...

– Эа-мутация, - прошелестело сбоку. На Кессу из-под шлема смотрели удивлённые оранжевые глаза. Она мигнула.

– Кэрс Рахэйна со станции "Флан"!
– криво усмехнулась она, поднимая руку. Тяжёлое кольцо тянуло ладонь к земле. Гедимин сжал перстень двумя пальцами - и он соскользнул, оставшись на бронированной ладони. Кэрс, покосившись на Речницу, взглянул на него и кивнул.

– Колин, - сказал он. Гедимин молча протянул ему перстень.

– Знорка, где ты видела эа-форму?
– спросил Древний Сармат.
– Можешь указать хотя бы направление?

Кесса растерянно замигала.

– Я... это было в степи, там лежит огнистый червь с разорванным телом, а дальше... где-то к югу, меня сюда переправила Скрийт, вот она...
– Речница огляделась, но никого, похожего на мировидицу, вокруг не было.
– Она, наверное, знает...

Сарматы переглянулись. Гедимин отпустил огорчённо вздохнувшую Речницу и посмотрел на одного из них.

– Тихо, знорка, - сказал Древний.
– Стой и не двигайся. Деркин, держи её, только осторожно. Огден, сканер. Самый мягкий режим.

– Да, - один из сарматов встал на его место, приспосабливая к левой руке коробку, собранную из тускло блестящих пластин и перетянутую металлическими ремнями. Она открылась, выпуская изогнутые ветвящиеся "усы". Свободной рукой сармат прикоснулся к вискам и лбу Речницы, протирая кожу чем-то пахучим и очень холодным.

– Огден, осторожнее, - покосился на него Гедимин. Сармат кивнул. Кесса посмотрела на направленные на неё стальные "усы" и зажмурилась. Сзади её обхватили, прижимая к чему-то твёрдому и тёплому, жёсткая ладонь легла на затылок.

Тонкие "ветви" обхватили голову Речницы, холодом обожгли виски и лоб, что-то легонько закололо по коже, и Кесса широко распахнула глаза - ей показалось, что на макушку обрушилось что-то тупое и тяжёлое. Череп заныл изнутри, сначала слабо, потом - сильнее, резкая боль пронзила виски, иглой пройдясь под глазами. Речница дёрнулась, её схватили крепче, сквозь туман она услышала сердитый возглас, боль пропала, оставив туман в глазах и слабость во всём теле. Речницу усадили на камень, стальная хватка разжалась, как-то незаметно пропали и холодные щупальца с висков. Кто-то придерживал Кессу за плечи. Тонкая игла вошла под кожу, распространяя жжение. Что-то горячее запрыгнуло на колени, стало тереться о куртку Речницы с жалобным писком.

– Знорки плохо переносят сканирование, - бесстрастно пояснял где-то за туманной завесой Гедимин.
– Огден, приведи её в чувство. Остальные - на взлёт.

За туманом замелькали тени. Кто-то подхватил чужую сумку, лежащую у ног Речницы. Зазвенели украшения, послышались удивлённые возгласы. Кто-то произнёс имя "Арфаксад", сопроводив его красочными проклятиями. Кто-то упомянул Чёрных Речников. Ещё одна игла вонзилась в руку Речницы, оставив ощущение тяжести, пропавшее несколько мгновений спустя - вместе с туманом перед глазами.

– Огден, - прошептала Кесса.
– Что с Гедимином? Где они все?

– Сиди тихо, знорка. Ещё одна доза, - отозвался сармат, перемещая на ладони пластины и блестящие стеклянные сосудики.
– Эа-форму следует уничтожить до последней клетки. Командир увёл отряд туда, где ты оставила Колина. Когда тело сожгут излучением, будет уверенность, что зараза не распространится.

– Это хорошо, - вздохнула Кесса, глядя на серебристый знак на шлеме Огдена - символ станции "Идис".
– А почему вы в этом городе? Это из-за "Скорпиона", той аварии?

– Мы исследуем технологии знорков, - сармат выпустил под кожу Кессы ещё порцию чего-то жгучего и выпрямился.
– У тебя хорошая выносливость. Как только пройдёт слабость, иди к лагерю. Там раздают зноркскую пищу.

Речница осталась сидеть на камне, растерянно глядя то на шумный лагерь и толпу людей, перемазанных в саже, которые пришли за едой, то на высокий переливающийся купол, вознёсшийся над домами. Что-то ужасное случилось здесь - но давно, и прямо сейчас всё восстанавливалось, выкапывалось из-под обломков и строилось заново. Земляной сиригн подошёл к Речнице, молча опустился на колени и коснулся рукой земли у её ног. Кесса, не успев попросить объяснений, проводила его ошарашенным взглядом. Рядом робко хмыкнули. Койя встрепенулась, подняв уши. Кесса встала с камня и попыталась улыбнуться.

– Эсен-ме, - прошептала она, с трудом вспомнив гвельское приветствие.

– В глубокой реке дна не видать, - с заминкой ответили ей. На богатой тёмно-синей одежде с недавно наложенными заплатами зазвенели стеклянные висюльки. Смуглая девушка-хелийка склонила голову перед Кессой, прижав руку к груди.

– Как радостно видеть Чёрную Речницу... всех Чёрных Речников, посетивших Риогон!
– усмехнулась она, кивнув на сармата с узорами на руках - он отошёл к котлам и беседовал сейчас с кем-то из гвелов, и ему отвечали негромко и почтительно.
– Моё почтение Чёрной Речнице Кессе, убившей самого Арфаксада! Гнусный был человек, злой и неумный. Чем-то я должна одарить тебя, но, кроме того, что на мне, у меня ничего не осталось. Подождёшь до осени? Вернусь в Хэнгул, встречусь с сестрой, раздам все долги.

– Арфаксад съеден Живой Травой, - покачала головой Кесса, не зная, что и думать.
– Трудно сказать, нужны ли ей подарки. Скажи, кто ты, и откуда меня знаешь?

– Твоё имя назвал Чёрный Речник Огден, - с лёгким удивлением ответила хелийка. От неё пахло водой и магией - более сильной магией, чем у Речников или воинов Вегмийи.

– Я Вайта Элвейрин из Хэнгула, - снова прикоснулась к груди она.
– Командир Гедимин спас меня из темницы повелителя червей. Ты тоже из отряда командира Гедимина? Мне показалось, ты хорошо его знаешь...

Услышанное не прибавило ясности. Кесса замигала.

– Вайта Элвейрин! Чародейка, очищающая любую воду!
– воскликнула она, отчаявшись распутать клубок догадок.
– Ты была в темнице?! Но кто и за что... и что тут вообще творится?..

***

Чёрные и серебристые пряди тумана текли вокруг, клубясь и переплетаясь. Фриссу казалось, что он по пояс утонул в холодной воде, и вязкое дно дрожит под ногами. Нецис выпустил его руку, негромко вскрикнув:

– Та-а!