Долгое лето

Токацин .

– Гедимин, как ты? Очень больно? Я не хотел придавливать тебя...

– Я к утру встану, знорк, - ответил сармат, отложив контейнер.
– Череп всё-таки выдержал. Иди спать, зачем ты тут сидишь?

– Я защищаю тебя, - сказал Речник, склонив голову.
– Пока к тебе не вернутся силы, я никуда не уйду.

Когда он проснулся вновь, тени уже укоротились, а солнечный огонь набрал силу. Фрисс мысленно выругал себя и вскочил на ноги, оглядываясь по сторонам. В воздухе пахло жжёным фрилом и окалиной. Сармат увлечённо разбирал на части странных железных тварей, останки которых валялись вокруг. Одну из них - ту, что обуглилась в зелёном свете - скрывал мерцающий защитный купол. За спиной Гедимина на особых креплениях висели ипроновые стержни.

– Вот и ты проснулся, Фриссгейн, - сармат обернулся, его лицо скрывал тёмный щиток, но Фрисс чувствовал, что Древний очень доволен.
– Иди сюда, посмотри на боевые машины своих предков. Насколько я помню, тебя такие вещи всегда интересовали...

Глава 08. Пески Саих

...Сумка Фрисса раздулась от аккуратно свёрнутых в трубки стальных листов. Хорошо, что заклинание не давало ей отяжелеть, иначе Речник не поднял бы такой груз. Гедимин ободрал для него всю обшивку с одной из древних машин, и это был хороший металл, не затронутый облучением, настоящая "холодная сталь".

– Гедимин, тебе точно не нужна моя помощь?
– с беспокойством спрашивал он на восточной окраине Раотау. Занесённый песком город всё ещё был полон ловушек, но сармат провёл Речника сквозь все западни невредимым, и ни огнистые черви в расщелинах зданий, ни небесные змеи в вихре раскалённой пыли не остановили его. Руины остались позади, перед Фриссом лежали ровные песчаные дюны, такие же безжизненные на вид, как мёртвый Раотау.

– Не беспокойся, знорк, - ровным голосом ответил сармат.
– Я тут тоже не задержусь. Всё, что нужно, я узнал, теперь дело за ликвидаторским кораблём. Интересная местность этот Раотау, напрасно его столько лет не исследовали...

Фрисс шёл навстречу солнцу, пользуясь утренней прохладой. За первым же холмом он снял скафандр и намотал на голову белую тряпку, по примеру хеджей. С холма развалины были ещё видны, но уже уплывали в белесое марево и казались миражом. Гедимин давно скрылся за обломками, у него и без Речника было дел полно.

Никаких ориентиров, кроме солнца, Фрисс не видел. Все холмы были на одно лицо, иногда Речнику думалось, что за его спиной они шустро переползают с места на место. Когда он увидел клок жёлтой выгоревшей гезы в тени одной из дюн, он с трудом поверил своим глазам. Потом трава стала попадаться чаще. Фриссу вспомнились рассказы о стремительных и обильных дождях, что заливают пустыню зимой, о кратком, но ослепительно ярком цветении сотен диких трав на песчаных холмах... Он копался в песке и не находил ни корней, ни высохших листьев. Иногда попадались обломки рилкара, с трудом отличимые от каменных глыб. Видно, взрыв отшвырнул их далеко от Раотау...

Воздух и песок быстро накалялись, на небо уже невозможно было взглянуть, и Речник жалел, что до сих пор не сделал себе маску из тёмного прозрачного фрила - как раз пригодилась бы! На одном из холмов росло искривлённое, прижатое к земле деревце с тонкими безлистными ветвями. Тени оно не отбрасывало и вообще походило на призрак - Фрисс даже залез на холм и пощупал ствол, чтобы убедиться в его существовании.

Дерево было настоящее, кончики его ветвей даже пытались зеленеть, Речник разглядел и крохотные листья. Вздохнув с облегчением, он создал водяной шар... точнее, попытался создать. В глазах потемнело, и Фрисс обнаружил себя лежащим на склоне холма. Песок под его руками был мокрым - часть воды всё-таки впиталась в землю, возможно, дереву этого хватит.

– Жестокие боги пустыни...
– еле слышно пробормотал Речник, отряхиваясь от песка. У выжженной солнцем и заметённой пылью пустоши, враждебной всему живому, тоже были свои покровители, и вода была им не по нраву...

Что-то летающее, мохнатое, красновато-чёрное скользнуло по склону холма и опустилось на мокрый песок. Фрисс увидел продолговатое тельце длиной с ладонь, красные полосы на чёрном хитине, красную бахрому по краям и несколько круглых неподвижных глаз, раскиданных кое-как по спине и бокам. Он поспешно отступил - прилетевшая тварь была не из приятных. И она тут летала не одна... ещё десяток кружил поблизости, высматривая воду, и целый рой летел куда-то за холмы. Да"анчи, кровавые личинки... учуяли свежую кровь?

Личинка смотрела на Фрисса, шевеля бахромой, будто принюхивалась к нему. Большой рой уже скрылся за холмом. Речник раздавил тварь, пинком отбросил подальше от дерева и прислушался. Из-за дюн, к которым спешили да"анчи, доносились сердитые крики на ломаном хельском. Дребезжащий выговор был Речнику знаком - хеджи так торговались на хэнгульском рынке. Фрисс опустил руку на рукоять меча и быстро пошёл к холмам. Что-то неладное там творилось...

В широкой ложбине между барханами лежало на боку огромное чёрное существо. Его шерсть была в песке и засохшей крови, оно казалось бы мёртвым, если бы не вялые движения хвоста. Вокруг суетились хеджи-кочевники. Рядом с огромным зверем они выглядели карликами. С пронзительными криками и проклятиями одни хеджи пинали и толкали существо, как будто хотели поднять его, другие собирали разбросанные по песку вещи - опоры для шатров, тряпьё, горшки и кувшины, мехи с водой - и с поклажей уходили за холмы. Тут было целое племя или огромная семья, человек пятьдесят, от младенцев до стариков. Женщины и подростки уже скрылись за холмами вместе с пожитками, осталась одна старуха, с холма взирающая на странного зверя и десяток хеджей вокруг него. Она окликнула одного из мужчин, он раздражённо отмахнулся.

– Демон уже издох, сколько тебя дожидаться?!
– крикнула она, уперев руки в бока.

– Молчи, ведьма, эта падаль денег стоит, - проорали из-под холма. Существо судорожно дёрнулось и перекатилось на другой бок. Кочевники, протянувшие было руки к его упряжи, шарахнулись прочь с руганью. Фрисс увидел длинные пролысины на лапах и боках зверя - его мех обгорел, а кожа была рассечена, и да"анчи слетелись на кровь и присосались к ранам.

– Иди уже! Пропали твои деньги, - насмешливо оскалилась хеджийка. Снизу погрозили кулаком и пнули зверя в бок. Он не шелохнулся.

– Шкуру снять бы, - вздохнул один из кочевников, посмотрел на стеклянный нож в своей руке, на огромное существо, его приоткрытую пасть и ряд острых зубов...

– Жить надоело?
– дёрнул его за руку другой.
– Пошли, полдень уже, а хима неблизко!

– Потом вернусь, - пробормотал хедж, злобно глядя на существо.
– Пойдёшь со мной - пополам разделим.

– На кой тебе драная шкура?
– скривился третий, разыскивая в песке обрывок поводьев. Найдя ремешок, он покосился на упряжь, так и не снятую со зверя, и пошёл прочь.

– На спине хорошая, в Тенне дорого заплатят, - вздохнул первый и шагнул к существу, примеряясь, достанет ли ножом до горла. Зверь разинул пасть, и хедж с проклятиями упал на песок и проворно отполз подальше.

– Придём, когда издохнет, - сказал другой, поправил на спине поклажу и скрылся за холмами. Первый побрёл следом. Несвязные вопли долго ещё доносились из-за дюн, но потом всё стихло. Существо уронило голову на песок.

Фрисс скатился с холма, обошёл вокруг раненого зверя. Крови на песке было немного. Ожоги очень напоминали следы от усов огнистых червей, Речник сам обзавёлся таким шрамом, когда тварь цапнула его за ногу в Раотау. Хеджи не смогли снять ни ремни, обхватившие тело существа, ни сёдла с его спины. Предполагалось, что на этом животном едут трое - одно большое, явно не на человека рассчитанное седло без стремян располагалось чуть пониже загривка, два - по бокам, между передними и задними лапами. Судя по стальным заклёпкам на ремнях, сбрую эту сделали не хеджи...