Долгое прощание
Шрифт:
– Вы меня раздражаете.
– Легкое питание, антидепрессанты, строгое обращение. Посадите его на солнце, уложите его в постель. Вставьте решетки в окна, на случай, если у него еще остались силенки. Они любят вас, доктор, все как один. Умирают, держа вас за руку и глядя в ваши грустные глаза. Такие искренние.
– Вот именно, – тихо и грозно прорычал он. Руки у него сжались в кулаки.
Надо было мне заткнуться. Но уж очень меня от него тошнило.
– Конечно, это грустно, – продолжал я. – Терять хорошего клиента, который
– Кто-то должен этим заниматься, – сказал он. – Кто-то должен заботиться об этих несчастных стариках, м-р Марлоу.
– Кто-то должен и выгребные ямы чистить. По сравнению с вашей, это чистая и честная работа. Пока, д-р Варли. Когда мне покажется, что я занимаюсь грязным делом, вспомню про вас. Это придаст мне сил.
– Сволочь паршивая, – процедил д-р Варли сквозь крупные белые зубы. – Шею бы тебе сломать. Я уважаемый человек и делаю благородное дело.
– Угу. – Я устало взглянул на него:
– Знаю. Только от него несет смертью.
Он так меня и не ударил. Повернувшись, я зашагал к выходу. У широких двойных дверей оглянулся, – Он не шевельнулся. Был занят – снова обмазывал себя толстым слоем меда.
Глава 19
Я приехал обратно в Голливуд вконец измочаленным. Обедать было слишком рано и слишком жарко. У себя в конторе я включил вентилятор. Он не добавил прохлады, просто гонял воздух взад-вперед. На бульваре за окном шумел бесконечный поток машин. Мысли у меня слиплись, словно мухи на клейкой бумаге.
Три попытки, три прокола. Только и делал, что все время беседовал с врачами.
Я позвонил Уэйдам. Голос, вроде бы с мексиканским акцентом, сообщил, что мистера Уэйда нет. Я назвал свою фамилию. Он как будто записал ее без ошибок. Сказал, что он у них служит.
Я позвонил в агентство Карне, Джорджу Питерсу. Может, у него были еще фамилии врачей. Его не было на месте. Я назвался вымышленным именем и оставил свой настоящий телефон. Время еле ползло, как больной таракан. Я чувствовал себя песчинкой в пустыне забвения. Ковбоем, у которого в обоих пистолетах кончились заряды. Три попытки, три прокола. Ненавижу число ?три?.
Приходишь к мистеру А. Без толку. Приходишь к мистеру Б. Без толку.
Приходишь к мистеру В. То же самое. Через неделю узнаешь, что надо было идти к мистеру Г. Но только ты не знал, что он есть на свете, а когда узнал, то клиент уже передумал и отменил расследование.
Докторов Вуканича и Варли можно было вычеркнуть. Варли работает слишком по-крупному, чтобы возиться с алкашами, Вуканич подонок, ходит по канату без страховки – колется прямо у себя в офисе. Сестры, конечно, знают. И кое-кто из пациентов. Чтобы его прихлопнуть, достаточно одного телефонного звонка.
Уэйд, пьяный и трезвый, близко к нему не стал бы подходить. Может, он и не ума палата – чтобы добиться успеха не обязательно быть гигантом мысли – но и не настолько глуп, чтобы связываться с Вуканичем.
Оставался последний шанс – д-р Верингер. У него и места хватало, и, вероятно, терпения. И жил он уединенно. Но между Ущельем Сепульведа и Беспечной Долиной дистанция порядочная. Как они встретились? Где познакомились? Если Верингер и вправду хозяин этого места, и у него уже есть на него покупатель, значит, он не бедствует. Это навело меня на мысль. Я позвонил знакомому, работавшему на фирме по торговле недвижимостью, выяснить, чей это участок. Ничего не вышло. Телефон молчал. У них уже кончился рабочий день.
Я решил, что и мой рабочий день окончен, поехал в ресторан Руди, записался у церемониймейстера и стал ждать великой части в баре. Мне уделили порцию виски и порцию музыки – вальсы Марека Вебера. Затем меня пустили за бархатный канат и подали ?всемирно известный? бифштекс Руди. Это котлета на дощечке из обожженного дерева, обложенная картофельным пюре с соусом, а еще к ней полагаются жареный лук колечками и салат – из тех, что мужчины покорно жуют в ресторанах, но со скандалом отказываются есть дома.
Потом я поехал домой. Не успел открыть дверь, как зазвонил телефон.
– Это Эйлин Уэйд, м-р Марлоу. Вы просили позвонить.
– Просто хотел узнать, как там у вас дела. Я весь день беседовал с врачами, но ни с кем не подружился.
– К сожалению, все по-прежнему. Его до сих пор нет. Я совсем извелась.
Значит, у вас никаких новостей. – Голос у нее был тихий и безжизненный.
– У нас округ большой и густонаселенный, м-с Уэйд.
– Сегодня вечером будет уже четверо суток.
– Верно, но это не так уж много.
– Для меня – много. – Она помолчала. – Я все думаю, пытаюсь что-нибудь вспомнить. Может быть, хоть что-то всплывет. Роджер любит поговорить на самые разные темы.
– Имя ?Верингер? вам незнакомо, м-с Уэйд?
– Боюсь, что нет. А должно быть знакомо?
– Вы сказали, что однажды м-ра Уэйда привез домой высокий молодой человек в ковбойском костюме. Вы бы узнали этого молодого человека, м-с Уэйд?
– Наверное, да, – произнесла она нерешительно. – Если бы увидела в той же ситуации. Но я его видела только мельком... Это его зовут Верингер?
– Нет. М-с Уэйд. Верингер – коренастый пожилой человек, который содержит, вернее, содержал нечто вроде пансиона на ранчо в Ущелье Сепульведа. У него работает молодой человек по имени Эрл. А Верингер называет себя доктором.
– Это замечательно, – порывисто сказала она. – Вы на верном пути?
– Пока что чувствую себя мокрой курицей. Позвоню вам, когда что-нибудь узнаю. Я просто хотел проверить, не вернулся ли Роджер, и не вспомнили ли вы чего-нибудь важного.
– Боюсь, от меня вам мало пользы, – грустно заметила она. – Звоните, пожалуйста, в любое время, даже очень поздно.