Долгое завтра
Шрифт:
– Да, конечно, – ответил Лен, – я знаю.
– И сейчас я готов сказать тебе больше, – продолжил Исо. – Я буду хорошим отцом моему ребенку, лучшим, чем мой отец.
– Посмотрим, – ответил Лен, – мой отец был самым лучшим в мире, а я вот не смог стать похожим на него.
Вслед за Хостеттером и Ковэксом Лен спустился в трюм, где хранился груз. Каждый фут был загружен товаром: тюками, ящиками и узлами. От них исходил запах размокшего дерева, речной тины и множества других товаров, незнакомых Лену. За стенкой рубки ритмично и громко шумел
В трюме была подвешена квадратная тяжелая доска с небольшими углублениями, в одном из них Лен увидел предмет, напоминавший радио, только во много раз больше того, которое было у них с Исо. За этим своеобразным пультом сидел незнакомый человек и с кем-то разговаривал.
– А вот и они, – сказал он, – подожди минутку. – Развернувшись, он обратился к Хостеттеру: – Кол линз убежден, что лучше всего сейчас встретиться у водопада с Роузином. Здесь медленное течение, и он утверждает, что мы проскочим, если постараться.
– Стоит попробовать. Ты как на это смотришь, Джо?
Ковэкс ответил, что разделяет мнение Коллинза:
– Конечно, мы не хотим столкновения, но противники постараются воспользоваться случаем.
Исо тоже спустился вниз и стоял рядом с Леном.
– Вы говорите о Ваттсе?
– Да. Должно быть, он уже успел смотаться в Шедвелл за помощью, чтобы догнать нас.
– Идиоты! Они ничего не могут поделать с фермерами, и теперь решили вместе преследовать нас, – сказал Ковэкс – высокий, хорошо сложенный молодой человек с бронзовой от загара кожей. Казалось, его невозможно ни удивить, ни испугать, и сейчас Лена поразила уверенность в его голосе.
Хостеттер кивнул радисту:
– Решено, Сэм. Поговори с Роузином.
Сэм попрощался с Коллинзом и принялся крутить рычажки.
– Господи, – со вздохом сказал Исо, – а помнишь, как мы возились с этой штуковиной в надежде услышать хотя бы шепот, но у нас ничего не вышло, и я стащил книги.
– Если бы вы не догадались слушать радио ночью, вам не удалось бы извлечь из него ни звука, – сказал Хостеттер.
– Идея принадлежала Лену. Это он предложил, что днем вы рискуете быть услышанными или замеченными.
– Как, впрочем, и сейчас, – сказал Ковэкс. – Нам ведь необходимо высоко поднимать антенну, а ее прекрасно видно даже при минимальном освещении.
– Замолчи, – вспылил Сэм, колдуя над радио, – вы что же, думаете я… Эй, ваши ребята не могут на минутку предоставить мне эфир? Это крайне необходимо.
Жужжание голосов, прорвавшихся из динамика, стало утихать, и внезапно послышался голос:
– Говорит Петто с переправы. Вы хотите что-нибудь передать?
– Нет, – ответил Сэм. – Мне нужен Роузин. У нас на хвосте – лодки из Рефьюджа.
– Неужели? Если понадобится помощь, дайте нам знать.
– Благодарю, – Сэм что-то переключил, продолжая вызывать Роузина.
Лен стоял возле лестницы, и ему казалось, что прошла целая жизнь с тех пор, как в Пайперс Ране, на берегу Пиматаннинга он пытался извлечь голоса из маленькой упрямой коробочки. И сейчас, удивленный и уставший, он смотрел и слушал, еще не осознавая, что и сам становится частью новой жизни.
– Это радио намного больше того, которое я стащил, – подавшись вперед, сказал Исо. Его глаза искрились, как и раньше, а едва обозначившаяся морщинка от усталости теперь была незаметной. – Как оно работает? А что такое антенна? А как… – сыпались вопросы.
Ковэкс пытался объяснить что-то довольно смутное о батарейках и транзисторах. Но мысли Лена были далеки от происходящего. Задумавшись, он не сводил глаз с лица Хостеттера, полузатененного полями шляпы, такой знакомой коричневой шляпы, и вспоминал отца, брата Джеймса, бабушку, которая больше не будет жалеть о былом, и малышку Эстер, наверное, она стала совсем взрослой, а затем отвернулся, всматриваясь в темноту, из которой смутно проступали неясные очертания грузов. Медленно и четко стучал мотор, его короткие вздохи напоминали чье-то спящее дыхание. Лен слушал, как острые лопасти гребного колеса с плеском рассекают воду, слушал поскрипывание баржи и бульканье воды под ее днищем. На какое-то мгновение ему показалось, что они плывут домой, все перемены и события последних двадцати четырех часов отошли куда-то, и Лен почувствовал страшную усталость.
Сэм разговаривал с Роузином.
– Мы развили приличную скорость. Все будет в порядке, если, конечно, не наскочим на мель.
– Будьте осмотрительными, – из динамика зазвучал хриплый, надтреснутый голос Роузина. – В это время канал ненадежен.
– А что за порогами?
– Кроме сплавного леса, ничего. Я приказал свалить его в концах канала. Пока преследователи не применяют силу, мне не хотелось бы вмешиваться Я провел лучшие годы над постройкой всего этого, и малейшая тень подозрения…
– Подозрения? – перебил Коваэкс. – Но ведь нам предстоит еще долгий путь и мне не хотелось бы, чтобы баржа получила пробоину.
– Дай подумать, – сказал Роузин.
Последовала долгая пауза. Тяжело дыша, люди с нетерпением склонились над радио.
Послышался чуть застенчивый голос:
– Это опять Петто с индейской переправы.
– О’кей, ну что там?
– Послушай, я только что подумал: река обмелела, канал узкий, его совсем не трудно заблокировать.
– У тебя есть идея?
– Да. Дело в том, что как раз в этом месте работает землечерпалка, а ночью рабочие возвращаются в деревню. Если вы сумеете попасть туда до рассвета, я буду наготове. Землечерпалку можно легко столкнуть в воду, и тогда мимо сможет проплыть лишь каноэ.
– Петто, – сказал Сэм, – я обожаю тебя. Ты все слышал, Роузи?
– Да. Похоже, мы так и сделаем.
– Так-то оно так, но нужно еще успеть туда добраться.
– Я прослежу за всем, – ответил Роузи. – До встречи.
– Ладно, Петто, – и они начали обсуждать расположение канала относительно переправы и их теперешнего местонахождения. Ковэкс обернулся к Исо и Лену: