Долгое завтра
Шрифт:
– Это лишнее, – вмешался тот, – причина и без того была достаточно веской.
– Что ж, ладно. Но знайте: если бы не Хостеттер, вы погибли бы от руки сумасшедших фанатиков в том городе, как его?
– Рефьюдж, – напомнил Лен, – да, мы понимаем это.
– Я лишь констатирую факты. Мы сделали вам одолжение, и вы не сможете понять, как велико это одолжение, до тех пор, пока не поймете суть всего, что происходит здесь. Единственное, что от вас требуется, – это выполнять, что вам говорят, и не задавать слишком много вопросов.
Он замолчал. Эрдманн покашливал, а Гутиэррез пробормотал:
– А может,
– Ты что, пьян, Джулио?
– Пока нет. А хотелось бы.
Шермэн хмыкнул.
– Итак, вот что я хочу вам сказать. Вы обязаны не покидать Фол Крик. Даже не пытайтесь нарушить этот приказ. У нас слишком много поставлено на карту, гораздо больше, чем вы можете себе представить, и мы не имеем права рисковать этим, – он коротко закончил свою речь: – В противном случае вас убьют.
Часть 20
Воцарилось молчание. Затем Исо произнес:
– Мы оставили все ради Барторстауна. Разве это не может служить нам гарантией?
– Люди нередко изменяют мнения. Я обязан предупредить вас.
Исо положил руки на стол:
– Могу я задать вопрос?
– Пожалуйста.
– Что за чертовщина этот Барторстаун?
Шермэн, нахмурившись, подался вперед:
– Ты что-то знаешь, Колтер? Я никогда не стану разговаривать с вами об этом – ни сейчас, ни позже – до тех пор, пока не удостоверюсь, что вам можно доверять. Поймите: вы – самая большая для нас проблема. Обычно при встрече с чужеземцами мы становимся немыми и осторожными, хотя, в общем, в этом нет особой необходимости. Чужие здесь не задерживаются надолго. А вы собираетесь остаться здесь навсегда. Так знайте: вся наша жизнь – нравы, обычаи, климат, в конце концов, в корне отличаются от вашего, – он с интересом взглянул на Лена, – и не стоит краснеть, молодой человек. Я знаю, что вы говорите правду и искренни с нами. Знаю, что вам пришлось пережить ради этой мечты. Но ведь завтра наступит новый день. И неизвестно, что он вам принесет.
– Мне все же кажется, что вы полностью обезопасили себя, – сказал Лен. – Во всяком случае, до тех пор, пока у вас есть пули.
– О, да. Мы решили рискнуть и рассказать вам все о Барторстауне. У нас просто нет другого выхода. Но это произойдет не раньше завтрашнего вечера, – Шермэн медленно поднялся и неожиданно протянул Лену руку, – не суди меня строго и наберись терпения.
Лен пожал протянутую руку и улыбнулся.
– Увидимся Гарри, – сказал Хостеттер. Затем они вышли на улицу, окунувшись в холодный, бодрящий ночной воздух, пропитанный незнакомыми запахами. Они шли по освещенному фонарями городу, в каждом окне горел свет, слышался смех и оживленные разговоры.
– Когда мужчины возвращаются, это всегда праздник, – пояснил Хостеттер.
Они вошли в опрятный бревенчатый домик, принадлежавший Вепплоу, его сыну и невестке. Тут жила Джоан. Все присутствующие принялись здороваться с Хостеттером, передавали из рук в руки большой кувшин. Джоан весь вечер не сводила глаз с Лена и почти не разговаривала. Ближе к ночи пришел Гутиэррез. Он был мертвецки пьян и так пристально смотрел на Лена, что тот не выдержал и спросил, что ему нужно.
– Я просто хотел получше разглядеть человека, который так рвался сюда, – он вздохнул и вышел во двор.
Вскоре к Лену подошел Хостеттер и похлопал его по плечу:
– Пойдем, Ленни. Ты ведь не хочешь провести эту ночь на полу?
Казалось, Хостеттер пребывал в отличном расположении духа. Лен последовал за ним. Они шли по полусонным безлюдным улочкам Фол Крика, и Лен рассказал Хостеттеру о Гутиэррезе.
– Бедняга Джулио, – вздохнул тот, – последнее время он немного не в себе.
– А что с ним случилось?
– Три года он работал на Барторстаун и в конце концов выяснил, что ничего хорошего в этом нет. Прости, но я не могу всего рассказать тебе, Лен. Пока не могу.
– О чем рассказать?
– Нам придется спать на полу, в лачуге холостяка, и это не так уж плохо. Главное – хорошая компания.
Лачуга холостяка оказалась огромным двухэтажным особняком, похожим на другие дома Фол Крика, но с достроенными позднее крыльями. Комната Хостеттера располагалась в самом конце одного из этих крыльев. Под окнами росли сосны, наполняя комнату смолистым ароматом. Одеялами их снабдил Вепплоу. Хостеттер расстелил свое одеяло на кровати, уселся и принялся снимать сапоги.
– И что же, она понравилась тебе? – вдруг спросил он.
– Кто? – с деланным равнодушием спросил Лен, хотя прекрасно знал, о ком пойдет речь.
– Джоан Вепплоу.
– Трудно сказать. Я ее почти не знаю.
– Тем не менее, ты весь вечер не сводил с нее глаз, – Хостеттер рассмеялся.
– Я думаю о гораздо, более серьезных вещах, чем какая-то девчонка, – и Лен завернулся в одеяло.
Хостеттер задул свечу и через несколько минут захрапел, а Лен долго еще ворочался без сна. Все было необычным, все волновало его – запах хвои, ночные шорохи за окном. Он чувствовал себя ужасно, настолько ужасно, что разозлился на весь мир и изо всей силы ударил в стену пяткой. Эта выходка была настолько ребяческой, что неожиданно для себя Лен рассмеялся и вдруг вспомнил о Джоан Вепплоу.
Когда он открыл глаза, было утро, и Хостеттер уже успел куда-то сходить.
– Дать тебе чистую рубашку? – спросил он.
– Не отказался бы.
– Тогда одевайся, и побыстрее. Исо хочет, чтобы ты присутствовал.
Лен что-то пробормотал, скорчив недовольную гримасу, однако побрился, умылся, одел принесенную Хостеттером рубашку и направился вместе с ним к дому Шермэна.
Венчание прошло очень быстро. Эмити была в чужом платье, но выглядела опрятно и подтянуто, лицо Исо ничего не выражало. Молодой невысокий священник непрерывно покачивался, и это раздражало Лена. Шермэн, его жена и Хостеттер стояли в стороне. Когда все закончилось, Мэри Шермэн обняла Эмити, а Лен неловко пожал руку Исо. Он собрался было уходить, но его остановил Шермэн:
– Я бы хотел, чтобы вы ненадолго остались здесь, – он открыл дверь в гостиную, и Лен увидел семерых незнакомцев, сидящих за столом.
– Не беспокойтесь ни о чем, – сказал Шермэн и подтолкнул их в гостиную. – Садитесь. Я хочу, чтобы вы поговорили с этими людьми.
Они сели в ряд, тесно прижавшись друг к другу. Рядом расположился Шермэн. На столе лежали бумаги, ручки и еще много каких-то непонятных предметов. Шермэн представил всех присутствующих, но Лен тут же забыл их имена. Эрдманн и Гутиэррез тоже находились здесь. Немолодые мужчины пристально оглядывали Исо и Лена и были безукоризненно вежливы с Эмити.