Долгоносики
Шрифт:
– Мы их продали в Китай, по просьбе китайских товарищей.
– Раз так, то собираем комиссию.
Высокопоставленные товарищи облегченно вздохнули и убрались из комнаты. Митя подсел ко мне.
– Траванул бы ты что-нибудь Сеня, а то на душе совсем погано.
– Да не расстраивайтесь. Мой дед бывало говорил, что ищите во всех бедах женщину.
– Выходит, это я виновата, что Петя застрял там?
– обиделась Шура.
– Ни в коем случае. Просто Петя плотно поел, прежде чем пролезть а люк аквариума.
– Так может его поморить голодом и
– Можно, но для этого надо максимум три дня ничего не есть, даже долгоносиков. Но и в этом случае , все равно, все долгоносики помрут.
– Это почему?
– В туалет то ему надо ходить..., этот толстяк всю тварь там отравит.
– Так что там, говорил тебе дед?
– поспешил спросить Митя.
– Значит так, он говорил, что женщина виновата во всем. Когда дед был молодым, то однажды пришел в парикмахерскую подстричься. Сел за стул и тут подошла к нему такая... такая... девушка, что ни в сказке сказать, ни пером написать, вся голая и в халате.
– Так уж голая, - передразнила Шура.
– Чтоб мне долгоносиком подавиться... голая и, как дед потом утверждал, пуговички ее халата были расстегнуты до пупа. Так вот это создание мило спрашивает: "Вас подстричь?"
– Да, - отвечает дед.
И тут она его обмотала простыней, и даже не спросив как стричь, лихо взялась за ножницы и расческу. А дальше, что было...
Я сделал паузу и тут Шура не вытерпела.
– Что было то?
– Детям, особенно девочкам, такое рассказывать нельзя.
Она фыркнула.
– Это тебе нельзя гадости рассказывать.
– Ладно, - миролюбиво говорит Митя, - Саша закрой уши, пусть продолжает.
Саша просто отвернулась и растопырила свои ушки.
– Так вот, стрижет она его и грудью все время в лицо тычет. Дед и потерял разум, представьте все время по носу женская грудь хлопает.
– Фу, как вульгарно, - слышим голос Шуры.
– Когда она кончила его стричь, то дед пошатываясь встал со стула, уплатил деньги в кассу и вышел на улицу, а там... все кто его увидит, в ужасе шарахаются. Дома в обморок упала жена, теща с перепугу уронила ведро с помоями на ногу и раздробила пальцы ног, а бедная дочь заорала так, что потом стала заикаться. Вот что делает женщина, так изуродовала прическу мужчины, что чуть не разбила семейную жизнь.
– Так ему и надо, - все же встряла упрямая Шура, - нечего по чужим женщинам шастать.
Мужчины деликатно промолчали, только Петя, после моего рассказа в аквариуме стал хныкать.
– Мне домой надо, уже конец рабочего дня, выпустите меня.
В комнате появился главный пожарник, главный электрик и главный механик.
– Мы комиссия. Что у вас за ЧП?
– сразу набросился на нас пожарник.
– Да вот, не выбраться человеку, - показывает пальцем на аквариум Митя.
Комиссия окружила аквариум, долго изучала Петю, потом энергетик задумчиво постучала пальцами по стеклу.
– Крепкое.
– Да, - ответил механик.
– Пойдем ко мне, подготовим решение.
Они ушли из комнаты.
– Долго мне еще сидеть?
– заволновался Петя.
– Надо ждать решение комиссии, - сказал Митя.
Рабочий день кончился, все уже давно ушли из института, через час Митя решился позвонить главному механику, но ни того, ни главного энергетика, ни пожарника, ни Ардаматского уже не было, они просто забыли о нас и ушли с работы.
– Так что же...
– растеряно смотрит на меня Митя.
– Есть выход, надо разбить стекло и выпустить несчастного. Нам должны поверит, что это экстренный случай, человек чуть не задохнулся от собственной вони.
– А как же долгоносики?
– спросил Митя.
– Это же последний запас института. Если их выпустить, это конец нашему учреждению.
– Придется пожертвовать ими ради жизни человека, - торжественно сказал я.
– Постойте, - дернулась Шура, - когда я была в лаборатории Зильбермана, то он иногда усыплял долгоносиков особым составом из пульверизатора. Давайте этих тварей усыпим...
– И этого, толстяка, тоже усыпим, - я киваю на Петю.
– Зачем. Зильберман усыплял долгоносиков в противогазе.
– Эврика, - ожил Митя.
– Сашенька, ты сможешь достать этот состав в лаборатории Зильбермана? Знаешь где он лежит?
– Конечно знаю. Я же там работала и даже знаю где спрятан ключ от двери.
– Тогда иди туда, а я достану противогаз для Петра.
Шура ушла из комнаты. Митя долго искал противогаз, пока не нашел его в раме окна, он оказывается два года назад затыкал им дырку между створками.. Мы сунули противогаз в аквариум и Петя, под непрерывные наши подсказки, натянул его на физиономию. Примчалась Шура и торжественно замахала большим флаконом.
– Нашла, - завопила она.
– Давай сюда, - потребовал Митя.
– Петя, отползи к той стенке.
Толстый мальчик прижался к противоположной стенке стеклянного куба.
– Начали, - воскликнул мой начальник.
Митя пробил марлю вентиляции флаконом и нажал кнопку. Весь аквариум наполнился туманом. Долгоносики заметались и вдруг..., все замерли и посыпались на дно, естественно, кроме тех, что раздавил Петя на полу, прилипших к его коже или размазанных по стенке.
– Получилось, - завопила Шура.
Митя взял в руки молоток.
– Сеня, открой окна. Ребята, брысь из комнаты, а то тоже заснете.
Мы с Шурой удрали в коридор. Вскоре, в нашей комнате, послышался звук битого стекла и вскоре Митя и, облепленный приклеившимися долгоносиками, Петя появились перед нами. Наш начальник сорвал с Пети противогаз.
– Мы пошли мыться, а вы идите домой, - обратился он к нам с Шурой, уже много времени.
– А как же долгоносики?
– спросила Шура.
– А чего с ними будет, завтра к обеду очухаются, а мы придем раньше и затолкаем их на свое место. Я ведь вспомнил, читал статью Ардаматского и Зильбермана, как они экспериментировали над усыплением долгоносика на длительное время. Эти твари должны проснуться через 18 часов. Идите, идите, не беспокойтесь, вся вонь улетучится и я закрою окно в лаборатории.