Долгорукий. Суетолог Всея Руси. Том 2
Шрифт:
Мы вошли внутрь, оглядываясь по сторонам. Мы очутились в просторной гостиной с высоким деревянным потолком. Над нашими головами едва заметно на цепях покачивалась массивная люстра в виде оленьих рогов. Стены были обшиты темным деревом, местами потрескавшимся от времени.
Пол застилал плетеный коврик с замысловатым узором. А по периметру комнаты стояли диваны и кресла, обитые бордовой кожей, довольно потрепанные на вид. На некоторой мебели я заметил царапины, похожие на следы когтей или клыков.
Вдоль одной из стен располагались стеллажи, заваленные старинными фолиантами
На противоположной стене висели охотничьи трофеи — массивные оленьи рога, черепа хищных зверей со сверкающими клыками, а также растянутые на рамках шкуры неизвестных мне существ.
В углу стоял очаг с котлом, а над ним висел пучок сушеных растений. В воздухе стоял едва уловимый аромат трав.
В целом, несмотря на опрятность и ухоженность, обстановка производила мрачноватое впечатление. Словно мы оказались в жилище какого-то отшельника или чернокнижника, посвятившего жизнь изучению тайных знаний. Ну или ведьмы.
Я отчетливо ощущал себя здесь чужим. Но в то же время любопытство разгоралось — чья же это была обитель и что скрывалось за всеми этими загадочными вещами?
— Хозяева! — громко позвал я, — Вы, конечно, не обессудьте, но у нас ситуация срочная. Мы людей ищем, помогите их нам найти, а то с ними может что-то плохое произойти. Может быть, вы что-то знаете?
Тишина послужила мне ответом.
— Как-то тут мрачно, — пробормотала Вера, оглядываясь по сторонам, — Сомневаюсь, что князь Пушкин или Настя где-то здесь поблизости.
— Мурзик! — Я посмотрел на своего питомца. Тот тявкнул в ответ и уверенно побежал по одному из коридоров.
Мы последовали за ним.
Глава 28
Старшая
На цыпочках, стараясь не шуметь, Настя прокралась в лабораторию. Она соткала в руке энергетический сгусток и приготовилась к атаке. Альвина всё так же, ничего не подозревая, колдовала над котлом.
«Сейчас или никогда!» — решила Настя и бросилась вперёд. Молниеносным ударом она оглушила девицу, и та рухнула на пол, случайно задев котёл. Тот едва не опрокинулся, зелье разлилось по полу с шипением и брызгами.
Настя слегка растерянно огляделась по сторонам. Она осталась одна в тёмной лаборатории. Неподвижное тело хозяйки дома лежало на полу.
— Чёрт знает что происходит, — в сердцах произнесла девушка, — Хочу домой, принять душ и скушать что-нибудь вкусненькое.
Настя перевела дух и огляделась по сторонам. Что теперь делать? Допросить Альвину и добиться от неё ответов? Или бежать отсюда как можно скорее?
Она проверила Альвину — та отрубилась капитально и в ближайшее время в себя точно нет придет. Ну да и поделом ей! Нефиг травить гостей сонным зельем!
Она начала обыскивать лабораторию, стараясь не обращать внимания на резкие химические запахи. Но ничего такого, что могло бы пролить свет на происходящее, Насте найти не удалось.
Но в итоге она нашла кое-что поинтереснее. В углу лаборатории княжна обнаружила люк, ведущий куда-то, предположительно в подвал. Сорвав замок, она приподняла крышку. И увидела ступеньки, уводящие куда-то в темноту.
Подсветив себе путь при помощи духовной силы, Настя начала спускаться вниз.
— Куда я влипла? — тоскливо произнесла она, касаясь кончиками пальцев шершавой стены, — Куда я влипла, ёперный театр?
Вскоре Настя спустилась в тёмное помещение. Оно было практически пустое за исключением крупного прямоугольного объекта, возвышавшегося посреди подвального помещения. Это был огромный куб, сложенный из плотно пригнанных друг к другу глыб прозрачного льда. Казалось, будто какая-то сверхъестественная сила соединила их воедино, образовав гладкую, без единой трещинки поверхность.
Пронзительный холод исходил от куба, заставляя Настю ёжиться. Казалось, лёд впитал в себя сам мороз зимней стужи, став его воплощением. Инистые узоры покрывали его поверхность тонкой паутиной. Настя ощущала исходящую от него древнюю, первозданную силу. Этот лёд словно заморозил само время в своих недрах.
Синеватый цвет придавал кубу зловещий, призрачный вид. Казалось, будто в его глубине клубится сгусток сумрака или тумана. Свет, исходящий от руки Насти, едва проникал сквозь мутную глубину, не в силах рассеять эту таинственную дымку. Что пряталось в морозных недрах куба? Настю обдало волной тревоги и любопытства. Она чувствовала: эта находка — лишь верхушка айсберга чего-то гораздо более зловещего и опасного. Недоброе предчувствие сковало её сердце холодом почище ледяного.
Настя подошла поближе, желая разглядеть, что же это такое. Свет от её духовной силы почему-то очень плохо проникал сквозь завесу льда. Возможно, дело было в коэффициенте преломления света или чем-то таком похожем. Настя с физикой не очень дружила.
«Ох, была не была», — вдохнула Настя и поднесла лицо практически вплотную к синеватой поверхности, покрытой инеем. Она видела внутри куба льда какие-то неподвижные, застывшие тени. Настю окутали самые нехорошие предчувствия. Она была уверена, что вплотную приблизилась к какой-то жуткой тайне, которую лучше всего было бы оставить в покое под толстой поверхностью ледяного панциря.
И она, наконец, увидела… Яркий золотистый свет духовной силы выхватил в глубине льда контуры человеческой фигуры. Настя увидела лицо человека, искажённое от ужаса, застывшее в вечной мерзлоте.
Вскрикнув, Настя отшатнулась. Она увидела четырех человек. Это был князь Пушкин, его слуга Игнат, а также брат и сестра Лыковы. Все они были заморожены в этот жуткий, нежелающий таять лёд. Лёд, похожий на само застывшее время.
— Мамочки, мамочки! — нервно произнесла Настя. Из-за волнения ее речь стала очень быстрой и сбивчивой, — Что же это происходит-то такое, за что князя Пушкина, он же такой хороший человек, как можно… Я должна его спасти любой ценой!