Долгожданный реванш
Шрифт:
– Должно быть, ты очень любил своего деда.
– Да, но не так, как тебя. По-другому. Что еще сказать? Все молодые годы я наблюдал, как он постепенно с громадными трудами вытаскивает нашу семью из бедности. Все, что у него было, он создал сам.
Джулия знала это обостренное чувство родства, присущее итальянцам. Она понимала это и прощала любимого. Вот почему Стив упомянул Ловеласа - нельзя честно любить, если нарушена клятва.
Она подняла глаза.
– А ведь я должна была ненавидеть тебя. Стив согласился:
– Я заслужил это.
– Мне следовало бы сказать, что я ненавижу тебя.
– И ты говоришь мне это?
– Он внимательно смотрел на нее в ожидании ответа.
Рано или поздно ей придется решить, стоит ли доверять Стиву.
– Как я могу быть уверенной в том, что этого не повторится?
– Клянусь, я не допущу, чтобы тебе причинили зло. Никто, ни я, ни кто-либо другой отныне не сделает тебе ничего дурного.
– Он говорил с такой уверенностью и твердостью в голосе, что Джулию оставили все сомнения. Теперь у нее есть защитник, непреклонный и могучий.
Она поднесла руку к подбородку и хитро прищурилась:
– Мелкие удары и побои, конечно, не в счет? Стив как-то сразу напрягся, нахмурился и побледнел.
– Я хотел, чтобы ты была в полной безопасности, - сказал он покаянно. Джулия кивнула в ответ.
– Ты мог бы попытаться рассказать мне все.
– Не думаю, чтобы ты послушала меня. И я понимаю. Если бы тебе что-нибудь угрожало, я бы сам приклеился к тебе как банный лист. Ну как, разве я не прав?
Его глаза сияли тем чудесным ласковым светом, который всегда зажигал в ней ответный огонь.
– Да, - признала Джулия, следя за его взглядом. Теперь в центре пристального внимания мужа были ее губы, и она, дрожа, подняла руку, защищая их.
– Они поймали того человека? Теперь ты в безопасности?
– Тебе все рассказал Пэт?
– Он полагает, что я имею право знать. Так оно и есть, но было бы куда лучше, если бы я услышала это от тебя.
Он вздохнул.
– Прости меня, если можешь, но я думал только о том, как бы уберечь тебя от опасности.
– Ты не пострадал?
– Она внимательно разглядывала могучую фигуру мужа, ища следы возможного ранения.
– Полиция арестовала преступника, когда он еще не ступил на берег. Я мог добраться и поскорее, но пришлось отвечать на кучу вопросов, подписывать официальные бумаги. А потом нужно было связаться с братом.
– А я даже не знала, что у тебя есть брат. Странно, она ни разу не слышала от мужа подробностей о его семье.
Стив засмеялся, будто он умел читать ее мысли.
– Нам было не до таких мелочей, мы решали глобальные вопросы - любим ли мы друг друга, будем ли вместе, но впредь я обещаю ничего не скрывать от тебя. У меня есть брат и две сестры. Вся семья с нетерпением ожидает возможности познакомиться с тобой.
Джулия была очень удивлена.
– Они знают обо мне? Он пожал плечами.
– Все. Мы очень близки друг другу. Они помогли мне пережить тяжелые времена. Мой сестры в один голос твердили, что наступит день, когда ты вернешься ко мне.
– Осталось выяснить еще кое-что. Если ты так хотел, чтобы я тебя возненавидела, зачем было платить деньги за флот, который и так стал твоим?
– Снова Пэт, - огорченно констатировал Стив.
– Не вини его, он пытался помочь.
– Джулия старалась оправдать Пэта. Почему ты не боялся того, что я узнаю все от деда?
Стив приподнял ее руку и нежно поцеловал пальцы.
– Очень хотел, чтобы так случилось, но знал, что это пустые надежды. Монтанелли ни за что бы не рассказал тебе.
– Но почему же я не услышала от тебя эту историю, когда мы снова встретились? Он сверкнул глазами.
– У меня тоже есть своя гордость. Я не мог открыть свою душу женщине, которая говорила, что ненавидит меня. Но невозможно было жить с мыслью, что когда-то я использовал любимую для простого обмана. Я пришел к твоему деду и принудил его принять деньги. Впрочем, он не особенно сопротивлялся, быстро сообразил, что я нуждаюсь в тебе, и выжал из этого все, что мог. Прости меня, но он был жадный и недобрый человек. Однако ты стоила каждого заплаченного цента, и какая разница, узнала ты об этом или нет. Джулия вздохнула.
– Ты действительно много дал за них.
– Речь не о деньгах. В действительности цена была слишком высока - ты, самое драгоценное, что я имел когда-либо. И я это сделал только потому, что понимал - наша жизнь не сложится, пока я не выполню обещанного.
– О Стив, ведь только что ты открылся передо мной. Теперь мое право растоптать и унизить тебя.
– Да. Я предлагаю тебе мою любовь и жизнь, но если ты хочешь отвергнуть меня или унизить, что ж, я ничего не могу с этим поделать.
Джулия не сразу смогла ответить, подавленная той страстной силой, с которой он произнес эти слова. Волнуясь, она облизала вмиг пересохшие губы.
– Я не смогу не простить тебя. Потому что я люблю. Ничего не могу с этим поделать. И, мой милый, во имя своей и моей любви прости себя сам.
Он осторожно привлек ее к себе и, задержав дыхание, замер.
Все закружилось у Джулии перед глазами. Как долго она ждала, как долго мечтала об этом блаженстве!
– А если я не смогу, милая?
– Тогда я буду прощать и любить за двоих. И буду ждать, когда ты сможешь.
...Они медленно и нежно раздели друг друга. Высокая стена, возведенная гордостью и неверием, наконец-то рухнула. Исчезли все недомолвки, подозрения и недоброжелательность. В эту ночь, подумала Джулия, им предстоит заново обрести свою потерянную любовь, согреть ее теплом своих сердец.
Она улыбнулась и указала на губы.
– Мне больно. Излечи меня. Его глаза сверкнули, он наклонился и нежно, но страстно поцеловал ее.