Долина любви
Шрифт:
— Хорошо. Сколько я буду гостить у тебя? — спросила она.
— Не долго. Несколько дней. Максимум — неделю. Думаю, именно столько потребуется полиции, чтобы все уладить.
Гвинет пожала плечами.
— Отлично. Я поеду. Мьенат — прекрасное место. Я с удовольствием посетила бы его еще раз, когда будут отреставрированы висячие сады.
— Работы в Долине прервали до наступления более прохладного периода. Безусловно, мне тоже хочется побыстрее закончить это дело. Сама идея принадлежит отцу. Я лишь
— Отец мог бы гордиться тобой, — тихо проговорила Гвинет. — Создать нечто хрупкое и прекрасное в память о родителях — это подвиг и дань уважения.
— То же самое можно сказать и о браке и детях, — улыбаясь ответил Тарик.
Гвинет посмотрела на него. Молчание затянулось. Они сидели так близко друг к другу, стоит ему немного податься вперед — и… Но он этого не сделал.
Тарик встал и сказал решительно: — Нам надо ехать, и чем скорее, тем лучше.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
— Боюсь, нам самим придется готовить. Моя экономка и ее муж в отпуске, — сообщил Тарик Гвинет.
Они разговаривали в парадном дворе огромной виллы во Мьенате.
— Сейчас я выключу систему безопасности, и мы сможем войти.
Гвинет с интересом осмотрелась. Высокая стена защищала виллу от любопытных взглядов. Девушка заметила небольшие камеры слежения.
Тарик рассказал ей, что обычно некоторые домики в Долине занимают рабочие, но сейчас там расположились полицейские.
Его слова лишний раз напомнили ей о том, кто он.
— Полагаю, по этикету я должна называть твой титул, — сказала она, когда он распахнул перед ней высокие арочные ворота.
— Мы не делаем этого. Только на важных церемониях, или когда на этом настаивает мой кузен, — сказал он. — Я не вижу в этом необходимости. Мужчина, если он настоящий мужчина, добьется уважения своими поступками, а не громким титулом.
В доме было прохладно, пахло розами и ароматическими свечами.
— Пойдем, я покажу тебе женскую половину.
Женская половина. Гвинет сразу вспомнила о гаремах, в которых жили жены, готовые в любой момент доставить удовольствие мужу.
— Виллу построили для моего деда. После смерти отца мать решила жить в женской половине, как правоверная мусульманка.
— А ты? Тебе разрешалось приходить к ней?
Он замер на месте и обернулся. Ее неожиданный вопрос задел струны его души.
— Я уехал в Зуран и жил там во дворце вместе с братьями и сестрами, — ответил он спокойно. — По нашей традиции, родители не воспитывают своих детей.
Значит, он тоже рос без родителей, как и она. Не раздумывая, Гвинет сочувственно коснулась его руки. Простой жест заставил ее сердце биться сильнее.
Девушка пыталась справиться со своими чувствами. Ей так хотелось поцеловать его, ласково обнять! Мысли
Будучи ребенком, она настороженно относилась к своим чувствам, не хотела показывать эмоции окружающим. С чувствами она поступала так же, как и с игрушками, — собирала и выкидывала. Так надо было поступить и сейчас.
Да только на этот раз старые навыки не сработали. Теперь эмоции захлестнули ее, и она не могла их контролировать. Они вырвались на свободу, разорвав клетку.
Это было чистым безумием. Как она могла позволить себе влюбиться в Тарика?
Тарик взглянул на ее руку. Никто еще так нежно не касался его. Как будто она дотронулась не до его руки, она задела его душу.
Эта женщина… с прошлым, которое может неожиданно ранить его в самый неподходящий момент. Он хотел было оттолкнуть ее, но вместо этого положил ладонь на ее теплую руку.
И почему иногда тишина бывает такой оглушительной? Такое ощущение, что сейчас грянет гром или сверкнет гроза.
Вот они шагнули друг другу навстречу …
Они оба почувствовали, как их охватывает нечто естественное и первобытное, то, что возникает только у любящих друг друга мужчины и женщины.
Гвинет вдруг не на шутку испугалась. Она не готова к этому. Она слишком боится боли, которая неизбежна. Она убрала руку и дрожащим голосом спросила:
— Женская половина?
— Сюда, — ответил Тарик, отворачиваясь от нее. Он шел так быстро, что ей пришлось бежать за ним.
Тарик остановился перед стеклянными дверями и распахнул их. Гвинет отошла от него подальше, чтобы им случайно не столкнуться: она больше этого не вынесет.
Огромная прямоугольная комната была убрана в восточном стиле. Низкие диваны завалены шелковыми подушками. На полу — красочные персидские ковры.
— Это гостиная. Если открыть ставни, можно увидеть дворик. Здесь несколько спален, так что можешь выбирать любую.
— А какая из них принадлежала твоей матери? — спросила Гвинет. — Ее я не стала бы занимать.
— Эта спальня сейчас заперта. Предлагаю тебе комнату поближе к гостиной. Ее окна тоже выходят во дворик. Думаю, до тех пор, пока не вернутся слуги, мы будем готовить сами. Не знаю, как ты, а я не возражаю…
— Ты умеешь готовить? — Гвинет не могла скрыть удивления.
Он пожал плечами.
— Конечно. Я научился в походах. Нас тут только двое, поэтому особых трудностей с готовкой я не предвижу. А теперь располагайся.
Располагайся! Легко сказать! Они опять будут жить под одной крышей. Возьми себя в руки. Тогда была всего лишь квартира, а сейчас — целый дворец. Ты даже не увидишь его.