Долина Молчания

Робертс Нора

Она выгнулась, с готовностью встречая его ласки, и начала перебирать его выгоревшие на солнце волосы. От него исходил запах оливковых деревьев и солнца, наливавшего силой их плоды.

Ее любовь, ее единственная любовь. Их губы снова встретились. Затем еще и еще — со страстью, ставшей невыносимой.

Наконец, их тела соединились. Она не отрывала от него взгляда. От наслаждения ее глаза наполнились слезами, вдохи превратились в беспомощные всхлипы.

Любовь затопила ее, забарабанила в сердце тысячами шелковых кулачков.

Она крепко прижала его к себе, плача от счастья, изливая свою радость с такой страстью, что застеснялись даже боги.

—Кирио, Кирио. — Она прижала его голову к своей груди. — Сердце мое. Любовь моя.

Он поднял голову, погладил ее золотистые волосы.

— Даже луна бледнеет на фоне твоей красоты. Лилия, моя королева ночи.

— Ночи принадлежат нам, но я хочу солнца — солнца, которое золотит твои волосы и кожу, которое прикасается к тебе, когда я не могу сделать этого. Я хочу быть рядом с тобой, гордая и свободная.

— Посмотри на звезды. — Он перекатился на спину. — Сегодня они наши факелы. Мы будем плавать под ними. Смоем этот жар в море.

Вспыхнувшая обида мгновенно стерла радость с ее лица.

— Почему ты не хочешь об этом говорить?

— Слишком жаркая ночь для разговоров и забот. — Он говорил небрежно, просеивая песок между пальцами. — Пойдем. Мы, как дельфины, будем играть в воде.

Он взял ее за руки, чтобы поднять с песка, но она резким движением высвободилась.

— Мы должны поговорить. Составить план.

— Милая, сегодня у нас осталось так мало времени.

— У нас его может быть сколько угодно, каждую ночь. Нужно только уехать отсюда, сбежать вместе. Я могу стать твоей женой, подарить тебе детей.

— Уехать? Сбежать? — Он рассмеялся, откинув голову. — Что за глупость? Пойдем, пойдем. У меня остался всего час. Поплаваем немного, и я покатаю тебя на волнах.

— Никакая это не глупость. — Она ударила его по руке. — Мы можем уплыть отсюда — куда захотим. Быть вместе, не скрываясь, при свете солнца. Мне мало нескольких часов в темноте вместе с тобой, Кирио. Ты обещал.

— Уплыть, будто мы воры? Здесь мой дом, моя семья. Мой долг.

— Твои сундуки с деньгами, — с ненавистью прошептала она. — Или сокровища твоего отца.

— И что из того? Думаешь, я запятнаю честь семьи, сбежав со жрицей и живя изгнанником в чужих землях?

— Ты говорил, что тебе достаточно моей любви.

— Слова мало что значат» Прояви благоразумие, — ласково произнес он и провел пальцем по ее обнаженной груди. — Мы доставляем друг другу удовольствие. Зачем желать чего-то еще?

— Я хочу большего. Я люблю тебя. Ради тебя я нарушила клятву.

— Ты это сделала по доброй воле, — напомнил он.

— Я это сделала ради нашей любви.

— Любовью не будешь сыт, Лилия, и ее не продашь на рынке. Не грусти. Я куплю тебе подарок. Что-нибудь из золота, чтобы подходило к твоим волосам.

— Мне не нужны твои подарки. Только свобода. Я буду твоей женой.

— Это невозможно. Если мы решимся на такое безумие и нас поймают, смерти не избежать.

— Я лучше умру рядом с тобой, чем буду жить без тебя.

—Оказывается, что я больше ценю свою жизнь, чем ты — свою или наши. — Голос его звучал лениво, будто преодолевая зевоту. — Я могу дарить тебе наслаждение, а это и есть свобода. А что касается жены, то тебе известно — ее для меня уже выбрали.

— Ты выбрал меня. Ты говорил...

— Хватит, хватит! — Он нетерпеливо взмахнул руками, хотя разговор скорее наскучил ему, чем разозлил. — Я выбрал тебя для наслаждения, для этой же цели и ты выбрала меня. Ты сгорала от желания. Я видел это по твоим глазам. И если ты придумала историю о нашем побеге, то это лишь твоя фантазия.

— Ты говорил, что принадлежишь мне.

— Телом. И ты превосходно им воспользовалась. — Он встал и затянул пояс на тунике. — Я с радостью сохраню тебя в качестве любовницы. Но у меня нет ни времени, ни терпения выслушивать глупые требования храмовой шлюхи.

— Шлюхи? — Краска гнева сошла с ее лица, и оно стало белым, как мраморные колонны на вершине холма. — Ты лишил меня девственности.

— Сама этого хотела.

— Ты не понимаешь, что говоришь. — Она опустилась на колени и сложила руки, словно в молитве. — Ты сердишься, потому что я пристаю к тебе. Сегодня мы больше не будем разговаривать. Мы будем плавать, как ты предлагал, и забудем все обидные слова.

— Время ушло. Думаешь, я не понимаю, что у тебя на уме? Ты теперь до смерти меня замучаешь разговорами о своих несбыточных мечтах. Хорошего понемножку. Мы достаточно долго бросали вызов богам.

— Ты же меня не оставишь? Я так люблю тебя. Если ты меня бросишь, я пойду к твоей семье. Я расскажу...

—Только заикнись, я поклянусь, что ты лжешь. Тебя сожгут за это, Лилия. — Он наклонился, провел пальцем по ее плечу. — Твоя кожа слишком нежная и сладкая для огня.

— Прошу, не отворачивайся от меня. Все будет так, как ты скажешь, как захочешь. Я больше не заикнусь об отъезде. Только не бросай меня.

— Унижение тебе не к лицу.

Потрясенная, раздавленная горем, она окликнула его, но мужчина уже шел прочь, будто не слыша ее голоса.

Она рухнула на землю, громко рыдая и колотя кулаками по песку. Боль обжигала, словно огонь, о котором говорил ее возлюбленный, — казалось, она проникает до самых костей, превращая их в пепел. Как ей жить с такой болью?

Любовь предала ее, использовала и бросила. Любовь одурачила ее. Но ее сердце по-прежнему заполнено нежностью.

Она утопится в море. Поднимется на крышу храма и бросится вниз. Или умрет прямо здесь, от боли и стыда.

—Сначала убью его! — в ярости выкрикнула она. — Сначала его, потом себя. Наша кровь смешается. Вот цена любви и предательства.