Долина пламени
Шрифт:
Артиллерия была бы бессмысленна в Паитити. Если бы по Замку Доирады выстрелили из пушки, то у людей-кошек вполне могло бы хватить времени разобрать весь замок и перенести его на другое место, прежде чем упал бы снаряд. Неудивительно, что сражались они холодным оружием, а не стреляли друг в друга. По-настоящему же эффективным здесь мог быть только энергетический луч.
Этим же объяснялось, подумал Рафт, и то, что в Паитити была так развита сила мысли — примером тому было зеркало Джаниссы и гипнотическая сфера Юранн. С помощью подобных устройств могло сокращаться
Вся неживая природа в этой долине была словно околдована чарами, которые можно было сравнить с теми, что защищали, по древнескандинавским легендам, бога Балдура [12] . Большинство несчастных случаев, которые случались в Паитити, не могли быть смертельными — камни плавно опускались по воздуху, реки текли как кисель, а люди падали так же медленно, как Алиса вниз по кроличьей норе.
Рафт шел вперед и еще внимательнее всматривался в эту жизнь, в эти невероятные создания, которые жили на гигантских деревьях. Воздух был прохладен и чист, и Рафт подметил для себя кое-что новое.
12
Балдур, или Балдер — в скандинавской мифологии бог летнего солнца.
Многоцветный плющ с усиками-щупальцами быстро скользил по коре деревьев. В небольших лужицах на гигантских стволах прятались животные, похожие на маленьких, длиною около метра, крокодилов. Казалось, что эти существа сами для себя соорудили эти раковины, напоминающие по форме чашки, которыми пользуются на каучуковых плантациях для сбора млечного сока.
У этих животных были на редкость подвижные лапы. Рафт заметил, как они строят себе эти бассейны, отдирая от дерева кусочки смолистой коры и склеивая их вместе жидкостью, которую выделяли их слюнные железы.
Похожими сами на себя здесь были только ленивцы, но и они вызывали удивление, потому что передвигались слишком быстро. Обычно эти животные висят неподвижно, вцепившись когтями в ветки деревьев, и только их длинный язык то и дело сверкает в воздухе, настигая свою жертву — насекомых. Их метаболизм очень замедлен. Но только не здесь.
По шерсти ленивцев ползали какие-то паразиты, размером не больше дюйма, — особого интереса эти твари у Рафта не вызвали, настолько знакомым и отвратительным был их вид. Только хвосты, похожие на обезьяньи, мешали спутать эти существа с представителями того семейства, которое с успехом могло распространиться по всему миру, но которого не было в Паитити.
Самыми забавными были небольшие млекопитающие, покрытые коричневым мехом и обитающие в своих квартирах-гнездах. Их лапки оканчивались присосками, которые, по всей видимости, были не особенно эффективны, а вот вытянутые рыльца походили на хобот слона, а вернее — на самое его окончание. Животные пользовались этим органом так же умело, как человек пальцами. Хоботки эти были на удивление цепкими.
Рафт попытался представить себе их гнезда изнутри, чувствуя, что там могло быть нечто совершенно неожиданное.
Под ногами никакой другой растительности, кроме мха, не было. Гигантские деревья, казалось, высосали из земли все питательные соки, и ничего, кроме мха, расти здесь уже не могло. Это давало логическое объяснение и существованию на деревьях животных-паразитов.
Где же еще они могли жить, как не в тесном соседстве друг с другом, в котором голод выступал в роли автоматического регулятора? Даже деревья были частью этой безжалостной системы — они пили жизнь из земли, истощая ее, но взамен давали приют другим видам.
Растения и животные на этой земле достигли крайней точки в своем развитии. Эволюционировать, как это случилось с людьми-кошками, они уже не могли. Все находилось в равновесии.
Однако сейчас не время строить научные гипотезы — оборвал свои размышления Рафт. Надо было искать Крэддока!
Озираясь по сторонам на случай погони, Рафт шел вдоль реки. Деревья загораживали ему путь, и из-за них он не мог видеть дальше чем на полмили вперед. Надежным ориентиром была лишь сама река. Прячась и петляя, Рафт шел вперед, пока усталость не взяла свое.
Можно было бы укрыться на одном из гигантских деревьев, но на них и так хватало обитателей. Интересно, что никто из них не спускался на землю, и в конце концов, не найдя ничего лучшего, Рафт расположился на берегу реки. Его могли застать врасплох, пока он спит, но обезопасить себя от этого он уже не мог. Положив рядом с собой револьвер и надеясь на лучшее, он заснул.
Проснувшись, Рафт пошел дальше. Идти ему оставалось уже немного. Примерно через час на его пути встала стена. Не выше футов двадцати, она казалась совсем низкой среди обступавших ее деревьев. Сделана она была из прочного, долговечного вещества, похожего на пластмассу или какой-то сплав, и выглядела почти как новая.
Стена уходила вправо и влево от Рафта и терялась среди деревьев. Но в одном месте виднелся арочный проем, в который устремлялась река. Над самой водой навис узкий козырек из осадочных пород, и только по этой ненадежной тропе можно было пройти под свод арки.
Рафт, не раздумывая, вступил на скользкий уступ и пошел. Он обратил внимание на едва заметные углубления, похожие на чьи-то следы. Пройдя чуть дальше, он уже не сомневался — это были следы тяжелых ботинок Крэддока. Рафт подошел к концу уступа.
Впереди был выход из-под арки, но что было дальше, Рафт не видел: почти весь проем был как будто затянут странными, ни на что не похожими растениями. Рафт пошел осторожнее. Похоже на кустарник, с удивлением подумал Рафт.
Он начал было продираться через спутанные заросли, но, едва коснувшись их, отпрянул. Строение листьев было совсем не таким, как у обычных растений. И кустарник был… теплым.
Это были не растения.
Выход был завешан тончайшим кружевом, причудливо переплетенной сеткой. Ее серо-розоватый цвет безошибочно подсказал Рафту, что перед ним живой организм, лишенный кожного покрова, — зрелище было не из приятных. Нет, это были не растения — у них не было даже корней.