Долина пламени
Шрифт:
— Что?
— Я не хотел расстраивать твои планы, но… — его голос дрогнул и стал тише, — ты кое о чем забыл. Я не помню того, что Паррор выудил из моей памяти. Ведь он сделал это помимо моей воли, с помощью своего хитроумного устройства, я же сам находился в трансе. И сейчас я ничего не помню.
Джанисса, несмотря на то что Крэддок почти шептал, все услышала.
— Хорошо, что ты не сказал об этом Даруму, — проговорила она. — Мне кажется, эту задачу можно разрешить. Я не знаю, какое устройство использовал Паррор, но известно — если дверь однажды открывали, то открыть ее в следующий раз будет уже легче. Я знаю, что такое сознание,
— Мы выудим это из тебя, — сказал Рафт. — Если дело только в том, чтобы проникнуть в твое сознание!
Так оно и было. Рафт неоднократно пользовался гипнозом в своей медицинской практике и мог помочь Джаниссе, для которой сознание Крэддока было не просто чужим — оно было чужеродным ее собственному сознанию, основанному на другом мировосприятии. Итак, Рафт был посредником — и потаенная мудрость Первого Рода медленно и мучительно выходила на свет.
Они не спали. Какой-то препарат — по догадкам Рафта, нечто похожее на бензедрин — стимулировал их работоспособность и помогал проводить долгие сеансы. Нашлось в замке и техническое оснащение, были здесь и ученые, хотя почти все их знания относились к области психологии. Впрочем, людям-кошкам были хорошо известны многие смежные с психологией области такие, как хирургия и биология.
Они исследовали подсознание Крэддока — и это походило на ловлю в переполненном рыбой пруду. Нередко они вытаскивали не ту рыбу, прежде чем понимали, какая нужна наживка. И все же время от времени в блокноте Крэддока, который был у него всегда под рукой, появлялись все новые и новые знаки. Он неразборчиво выводил какую-то линию, останавливался, исправлял ее-и так за знаком знак на бумаге появлялось то, что он прочел один-единственный раз тридцать лет назад и что его память хранила в подсознании.
— Если бы Паррор не открыл сознание Крэддока, нам бы сейчас ничего не удалось, — сказала Джанисса. Вдвоем с Рафтом они стояли на балконе замка, вдыхая свежий воздух и наслаждаясь этим мигом, который они заслужили после одного из самых трудных сеансов с Крэддоком. Перед ними медленно поднималась стена густого тумана.
Рафт посмотрел на Джаниссу и вспомнил свои полусерьезные мысли о смешении двух различных биологических видов. Сейчас логика значила для него совсем немного. Важным было другое живое, согревающее его своим теплом присутствие Джаниссы.
Он узнал ее по-настоящему только сейчас. До этого она представлялась ему очаровательным, но противоречивым созданием, которое обладало лишь немногим из того, что делает человека человеком. Но теперь, работая рядом с ней, он начал понимать ее, и еще он понял, что ему никогда не удастся узнать ее до конца.
Это узкое, загадочное, кошачье лицо, на котором коварство уживалось с красотой, влекло Рафта так сильно, что он даже не осмеливался признаться в этом самому себе. На него смотрели зеленовато-голубые, скрытые полумраком глаза… Глаза Бастет [13] , чей неподвижный взгляд охранял ночной покой Египта. А в следующее мгновение Рафт уже любовался другой Джаииссой — веселой и игривой, как котенок.
13
Бастет (Баст) — в египетской мифологии богиня радости и веселья, изображалась в виде женщины с головой кошки.
И так они стояли
Он дотронулся до ее руки — и оба устремили свои взгляды вдаль, через пропасть — туда, где гигантские стволы деревьев-исполинов держали на себе небеса Паитити.
Только здесь, подумал Рафт, в этом затерянном мире, где-то вне пространства и времени, я смог найти Джаниссу.
Они молчали. Слова были не нужны. Они стояли, взявшись за руки, забыв обо всем, и каждый чувствовал лишь теплое, блаженное присутствие другого, пока не услышали голос Крэддока, и он напомнил им о работе, о Пламени, которое нужно было укротить.
Но что могло укротить эту необузданную силу, этот огонь, который горел в сердце спиральной туманности на далеких гигантских звездах? Где эта сила, укрощающая Пламя? И что такое само Пламя?
Они этого не знали. Люди до сих пор не познали до конца природу электричества — и все же они изобрели изолированные провода и укротили его. Пламя нужно было не только изолировать, его следовало пробудить. Причем осторожно.
Сделать это было нелегко. Для начала из подсознания Крэддока нужно было извлечь остатки утерянных записей. Гипноз вторгался в его память, и загадочные знаки один за другим выстраивались в строчки. Джанисса могла их читать, потому что в основе ее собственного языка лежал язык этих знаков, так же как все общество людей-кошек было построено на том, что осталось от Первого Рода.
Однако семантические различия были достаточно серьезны, и здесь на помощь Джаниссе и Рафту пришли ученые. Рафт и сам неплохо знал это индейское наречие, но более сложный язык, на котором говорили люди-кошки, был ему непонятен. В нем были тонкости, которые Джанисса не могла ему объяснить. Потом ученый-химик составлял диаграммы, устанавливал электрохимическую связь, молекулярную модель — и только после всего этого ответ начал вырисовываться перед Рафтом.
Но смастерить это устройство своими руками Рафт не мог инженером он не был. Не под силу это было и Джаниссе. И все же научные знания Рафта, знания другого мира. помогли пролить свет на многие вопросы и взглянуть на них по-новому. Так, к примеру, было и с амулетом.
— Когда вы поворачиваете этот камень, метаболизм замедляется, — объяснял Рафт. — Это значит, что уровень излучения может блокироваться. Но каков механизм блокировки? Что сдерживает излучение на определенном уровне? Вероятно, нечто такое, что невосприимчиво к вибрации, так?
— Металл? — предположил ученый-физик. — Сплав с хромом, а возможно, с ванадием. Мы это проверим.
И хотя память Крэддока уже отдала все тайны записей, невосполнимые пробелы остались. В те далекие времена, когда жил Первый Род, в этой долине существовали различные химические элементы, запасы которых сейчас были уже исчерпаны.
Им удалось выяснить, что дело было не только в том, из какого материала сделана оправа амулета. Важное значение имел сложный состав сплавов, а также микроскопический механизм, работающий на индукционном излучении самого источника энергии, — та самая искра в кристалле. Это был кристалл обычного кварца, но Рафт понятия не имел, каким образом активная частица была помещена внутрь кристалла.