Долина смертных теней
Шрифт:
Она подошла ближе и села на ручку кресла, наклонилась к Пустыннику и встретилась с ним взглядом:
– Пожалуйста, позволь мне остаться здесь… с тобой.
Не дожидаясь ответа, коснулась его губ своими и, когда в глубине холодных, бесстрастных глаз вспыхнул огонь, восторжествовала.
«Вот и все. Снять с тебя маску оказалось так неожиданно просто. И теперь ты – мой. Только мой. Ты сделаешь все, что я захочу, хоть еще и не знаешь об этом».
За последующие три дня Ольга окончательно убедилась: Пустынник действительно играет непонятную ей роль. Вычислить это оказалось
Ольга и Пустынник вдвоем облазили немало интересных мест: магазины, склады, музей, нашли немало всякого хабара, включая замерзшую бутылку красного вина. Правда, с вином вышел небольшой конфуз, потому что, когда Ольга устроила романтический ужин, сталкер наотрез отказался даже пригубить бокал, так что пить ей пришлось самой.
– Жаль, что у тебя нет электричества, – сказала Рысь, стоя посреди помещения, где раньше продавали музыкальные диски, – могли бы найти тут парочку рабочих магнитофонов… Они стоят немало, я всегда удивлялась почему. Ведь их тут полно…
– Все дело в том, что искать магнитофоны несколько несподручно, – пояснил сталкер, – большинство из них не работает. Для того чтобы проверить их на месте, нужно иметь внушительный и дорогой аккумулятор с собой, это раз. Второе, электроника плохо работает при морозе или же вообще не работает. Нужно разводить костер и отогревать технику, чтобы проверить. Это задержка по времени. А чтобы развести костер, надо либо найти топливо, либо иметь его с собой… Ну и сам огонь – маяк для хищников, людоедов и бандитов. И даже для другого сталкера, который иногда бывает не прочь шлепнуть своего собрата ради горсти патронов и жалкого хабара. Так что мало кто из сталкеров промышляет электроникой, тем более такой громоздкой. Иногда, возвращаясь полупустым, некоторые прихватывают что-нибудь наудачу: вдруг повезет и наобум выбранный прибор окажется рабочим.
По вечерам они играли в шахматы, но Ольга лишь один раз сумела сыграть вничью: тягаться со своим новым другом ей оказалось не по плечу. Пустынник же в такие моменты становился самим собой. Сосредоточенно глядя на доску, он больше не выглядел холодным и бесстрастным, глаза становились выразительнее, и пусть они отражали только работу мысли – это уже что-то. Ольге Пустынник таким нравился все сильнее. Выше среднего роста, худощавый, с умным, слегка вытянутым лицом и серыми глазами, даже немного грациозный, он воплощал в себе также и многие положительные моральные качества, в том числе надежность, железные нервы и уравновешенный характер, которые девушка очень ценила. Несмотря на не слишком впечатляющую комплекцию, сталкер силен и быстр, с каменными на ощупь мышцами. А что глаза пока способны выражать только два состояния души – страсть и сосредоточенность, – это ничего страшного. Может быть, так будет даже проще управлять им.
Заметила Рысь и еще одну деталь. Пустынник моментально напяливал маску, как только разговор касался людей, вообще и в частности. Мораль, поступки, проблемы как всего человечества, так и конкретных его представителей, включая и их двоих, – вот те темы, на которые он общался неохотно, с каменным лицом, отделываясь короткими фразами вроде «да», «нет», «не знаю» и тому подобными. Словно боялся чем-то что-то выдать.
Ольгу это немного беспокоило – такая реакция сильно стопорила психологическую обработку Пустынника, внося при этом неизвестный фактор. Человеку свойственно бояться всего непонятного, и странность сталкера вызывала у Рыси чувство дискомфорта.
Ранним утром четвертого дня издалека донесся пронзительный вой. Рысь, моментально проснувшись, прислушалась, приподняв голову с груди Пустынника.
– Это сирена, – сказал тот.
Вой его тоже разбудил.
– Что за сирена?
– Меня так зовут на встречу. В город мало кто рискует заходить.
Он выбрался из спальника и начал торопливо одеваться. Ольга села и спросила:
– Можно я пойду с тобой?
– Зачем? Спи дальше.
– Не люблю оставаться тут одна, – улыбнулась она, – страшновато самой, без тебя.
– Одевайся, только быстро.
Снег скрипел под ногами, мороз щипал лицо. Около минус пятнадцати. А жаль. Вчера днем было всего минус три или четыре. Ольга собиралась и сегодня побродить по городу, поискать приятные безделушки, может быть, пару сохранившихся книжек, ну и все ценное, что еще может попасться. В теплую погоду это такое приятное занятие, но в холодную превратится в работу.
Хотя мороз значения не имеет – Пустынника вызывают на разговор. Приближается переломный момент, ведь если ей не удастся удержать его от похода – пиши пропало.
– А ты не задумывался, что вот так очень просто попасть в засаду? – будто невзначай, спросила Ольга. – Ты ведь не знаешь, кто крутит ручку сирены.
– Меня уже пытались таким образом поймать и ограбить, – ответил Пустынник, затем достал из кобуры пистолет – маленький «Ругер» двадцать второго калибра – и отдал девушке: – Возьми на всякий случай.
Она сунула оружие в карман:
– И что было дальше?
Лицо Пустынника приняло непроницаемое выражение:
– Они погибли.
Пистолет значил для Ольги намного больше, чем мог бы подумать сталкер. Это уже не просто оружие, а знак доверия.
Они подошли к крайним домам. Вдалеке на пригорке стояли сани с впряженным в них однорогим быком, рядом две человеческие фигуры.
– Они из Университета, я знаю их. – Пустынник двинулся к ним.
Ольга шла сзади, ступая по его следам: снег неглубокий, но поспевать за размашистой энергичной походкой сталкера все равно непросто.
Посыльные из Университета остановились в пятистах метрах на небольшом пригорке: отсюда они хорошо могли видеть, кто и откуда к ним идет. И, как и предполагала Рысь, присутствие посторонней особы женского пола их удивило. Удивило и совсем не обрадовало.
– Здорово, Пустынник, – сказал посыльный, невысокий бородатый человек в хорошей, дорогой шубе.
Второй, прикидываясь просто извозчиком, курил в сторонке.
Ольга мысленно хмыкнула: извозчикам не по карману табак. Конспиратор хренов.
– Здорово, – ответил сталкер, а Рысь молча приподняла руку в приветственном жесте.
– Есть разговор, – сказал посыльный.
– Я слушаю.
Повисло непродолжительное молчание.
– Не для посторонних ушей, – сказал бородач.
– Не тебе решать.