Долина Солнца
Шрифт:
Вкуса у этого парня было больше, чем благоразумия, решил Кид и покинул поле боя, сидя в седле, стоившем целую тысячу долларов.
До школы в Рок-Крик оставалось еще каких-нибудь шесть миль. Бесс О'Нил будет выглядеть чудесно, думал Кид, а он сам — просто картинка, пример для подражания — так должен одеться всякий молодой ковбой, будь у него достаточно денег. На сердце у Кида было легко, песня его взлетала к самому небу.
Койот Фернандес был огромен, груб и безобразен. Он обожал своего брата Туза, хотя играть с ним в покер никогда не садился. Вместе с младшим братом Мигелем он поджидал Кида у дороги. Кто-то все же заметил и упомянул в разговоре то проворное движение пальцев Кида, что обрекло Туза на смерть. К тому же Койот всегда недолюбливал Кида.
Но и на Западе люди остаются людьми, язык оружия понятен здесь всем, и даже самые отчаянные смельчаки застывают на месте, когда противник имеет явное преимущество. Смелости Киду было не занимать, но Койот и Мигель Фернандесы, возникшие по обеим сторонам дороги, находились куда в более выгодном положении.
Кид осадил коня, и сердце его екнуло, когда он осознал, что это был третий, и последний, шанс, предоставленный ему Бесс О'Нил.
— Buenas noches, senores! 11 — вежливо поздоровался он. — Тоже собираетесь на танцы?
11
Добрый вечер, сеньоры! (исп.)
— Нет! — Ответ Койота прозвучал гораздо эмоциональнее, чем того требовали обстоятельства. — Мы тебя ждем. У нас тут вышел небольшой спор: Мигель утверждает, что муравьи сожрут тебя раньше, чем канюки. А я считаю, что канюки управятся быстрее муравьев.
Колючка Кид настороженно разглядывал их. Никто пока что оружием не размахивал. Но одно движение с его стороны, и две большие свинцовые пули прошьют ему грудь.
— Давайте все забудем, а? На танцах все же повеселее будет. К тому же я не выношу муравьев.
С чувством юмора в клане Фернандесов было довольно туго. И вот со связанными за спиной руками и под конвоем братьев Фернандесов — один в шести футах слева от него, другой в дюжине футов позади — Колючка Кид отправился совсем в другую сторону.
Он знал, что они замышляют — достаточно было одного только упоминания о муравьях. Это был старинный обычай племени яки — привязывать жертву к муравьиной куче, и братья Фернандесы подозревались в том, что по крайней мере дважды ставили подобные опыты. Один раз Кид помогал снимать с муравейника то, что осталось от тела. Очень неприятное и впечатляющее зрелище.
Появившаяся на небе полная луна, та луна, под которой он собирался провести вечер с Бесс (по предварительной с ней договоренности), была поистине великолепна, а одинокие скалы и валуны, усеявшие пустыню, казались частью зловещего и фантастического пейзажа какой-то далекой планеты. Колючка Кид ехал вслед за Койотом по едва различимой тропе. Однажды, когда они были на вершине пригорка, мелькнули далекие огни Рок-Крик, и ему даже показалось, что оттуда доносятся звуки музыки.
Тропа, по которой они ехали, спустилась в каньон Агуа-Приета, минуя стороной темные воды ручья. Колючка Кид знал, куда его везут — в той стороне находилось старое капище племени индейцев яки. И тут ему в голову пришла одна мысль.
Мигель внезапно чихнул, и его голова непроизвольно качнулась влево.
— Ой! — сказал Кид. — Это не к добру! Очень плохая примета.
— Что? — уставился на него Мигель.
— Чихать влево — к несчастью, — напомнил Кид.
Оба брата дружно промолчали, но ему показалось, что упоминание о старом поверье, бытовавшем среди яки, произвело на них сильное впечатление. Кид знал, во многих племенах юго-запада считалось, что, если при чихании человек склоняет голову влево, значит, жди беды. Похоже, обоим братьям это поверье тоже известно.
— Ай-яй-яй, — тихо вздохнул он.
Мигель беспокойно заерзал в седле. Перед ними возвышались огромные каменные скалы каньона. Кид не сомневался: оба брата хорошо знали эти места. Будучи до некоторой степени потомками яки, они наверняка побаивались злых духов, которые, как считалось, обитали в древнем шаманском капище.
Кид безуспешно шевелил затекшими пальцами, пытаясь ослабить сыромятный шнур, связывавший его руки. Где-то со стуком упал камешек. Он вздрогнул и испуганно спросил:
— Что это?
Койот Фернандес взглянул вверх, потом на него, затем тревожно огляделся по сторонам. Свет луны не достигал до дна каньона, и в кромешной тьме нельзя было ничего разглядеть. Принадлежавший Киду пояс с револьверами Койот повесил на луку своего седла. Вот бы высвободить руку, тогда бы они у него поплясали!
— Погодите! — вдруг окликнул он их.
Братья натянули поводья, и Кид почувствовал на себе их хмурые взгляды.
— Слушайте! — резко сказал он.
Оба, как по команде, задрали головы вверх. Когда человек посреди ночи начинает вдруг к чему-то прислушиваться, он обязательно что-нибудь услышит.
Где-то осыпались мелкие камешки — казалось, что каньон дышит. Койот заерзал в седле и быстро забормотал что-то по-испански, Мигель неуверенно хмыкнул в ответ.
— Ну что я говорил? — сказал Колючка Кид. — Вы оба скоро умрете.
— А? — обернулся в его сторону Койот.
— Вы скоро умрете, — повторил Кид. — Древние боги гневаются, что вы везете меня сюда. Это земля яки, здесь живут их духи, а я не из их племени.
Койот Фернандес проигнорировал его заявление, но Мигелю, похоже, стало не по себе. Он взглянул на брата, как будто собираясь что-то сказать, но потом лишь молча пожал плечами. Кид по-прежнему пытался освободиться от пут, от напряжения его запястья стали влажными от пота. Будь у него хотя бы немного больше времени, ему бы удалось отделаться от них.
Неожиданно тропа сделалась заметно шире, и они оказались на ровной площадке недалеко от ручья. Когда-то давным-давно сюда приходили индейцы яки. Некоторое время назад, преследуя табун диких лошадей, Кид проезжал это место. Там, в пещере, образованной нависающим над землей скальным выступом, стоял древний жертвенник, сохранившийся, как говорили, еще от ацтеков. Его напарник-мексиканец тут же начал проявлять признаки беспокойства и все порывался побыстрее уехать оттуда.
— Наверное, вы здесь умрете, — сказал Кид. — Мои духи говорят, что это случится очень скоро.