Долина страха. Все повести и романы о Шерлоке Холмсе.(сборник)

Дойл Артур Конан

– Очень просто. Уверен, он наверняка торчит у себя в лаборатории. Холмс или неделями туда не показывается, или днюет и ночует там. Если хотите, после обеда давайте сразу поедем к нему, – предложил Стэмфорд.

– Разумеется, хочу, – сразу же ответил я, и наш разговор перешел на другие темы.

Пока мы ехали из Холборна в больницу, Стэмфорд сообщил мне еще несколько любопытных подробностей о странном джентльмене, моем будущем соседе.

– Но самое главное, – закончил он. – Не обижайтесь на меня, если он вам впоследствии не понравиться. – Я знаю его не очень хорошо, по случайным встречам в лаборатории характер человека не выяснишь. Вы сами предложили эту

комбинацию, поэтому если что не так – я умываю руки.

– Не переживайте. Если мы не уживемся, нам ничто не помешает расстаться, – успокоил я своего приятеля. – Но мне почему-то кажется, Стэмфорд, – добавил я, пристально глядя на него, – что вы слишком рано начинаете умывать руки. Вы не скрытничайте, а скажите прямо – что за характер у этого вашего знакомого?

– Невозможно объяснить необъяснимое, – уклончиво ответил Стэмфорд и рассмеялся. – Мне лично кажется, что Холмс одержим наукой. Он вполне может ввести вам небольшую дозу какого-нибудь недавно открытого растительного алкалоида, не по злобе, конечно, а из любопытства, чтобы иметь точное представление о том, как он действует. Во всяком случае, я не удивлюсь, узнав об этом. Правда, следует отдать ему должное, аналогичную инъекцию он способен сделать и себе. У Шерлока страсть к точным и достоверным сведениям.

– Что ж, это вполне объяснимо.

– Да, но порой он впадает в крайность. Представляете? Он колотит палкой трупы в анатомическом театре. Согласитесь, что такое поведение выглядит, по меньшей мере, странно.

– Он колотит трупы?

– Вы не ослышались. Колотит, колотит, я сам видел. Чтобы проверить, в течение, какого времени после смерти на теле покойника могут появиться синяки.

– И после этого вы утверждаете, что он не готовится стать медиком?

– Совершенно уверен в этом. Один Бог знает, кем он готовится стать и для чего он все изучает. Вот мы и приехали. Сейчас вы увидите Холмса, а там уж делайте выводы сами.

Мы обогнули громадное здание больницы и через маленькую дверь вошли в одну из пристроек. Все здесь было мне знакомо, я мог бы найти дорогу и без провожатых. По мрачноватой лестнице мы поднялись наверх, и пошли по длинному коридору, сверкающая белизна стен которого прерывалась темными пятнами дверей. Почти в самом его конце мы свернули в небольшой переход с низким сводчатым потолком и вскоре подошли к химической лаборатории.

Располагалась она в довольно просторной и высокой комнате. Везде: на столах, в многочисленных шкафах, стоящих вдоль стен и на полках поблескивали бесчисленные пузырьки и бутыли. Широкие столы были заставлены ретортами, пробирками, мензурками и газовыми горелками с трепещущими язычками голубоватого пламени. За исключением какого-то студента, склонившегося за дальним столом, в лаборатории никого не было. Услышав наши шаги, он оглянулся и, вскочив со стула, восторженно закричал: “Я нашел его! Нашел!” и бросился к нам с пробиркой в руках.

– Наконец-то я нашел реактив, который осаждается только гемоглобином и ничем другим!

Вид у него при этом был такой счастливый, словно он набрел на золотую жилу.

– Доктор Уотсон, мистер Шерлок Холмс, – представил нас друг другу Стэмфорд.

– Здравствуйте! – приветливо сказал Холмс, пожимая мне руку с силой, которую я никак не мог в нем заподозрить. – Я вижу, вам довелось побывать в Афганистане.

– Откуда вам это известно? – изумился я.

– Пустяки, – ответил он, тихо засмеявшись. – Главное сейчас – это гемоглобин. – Не сомневаюсь, что вы понимаете всю важность моего открытия?

– С точки зрения химии подобная реакция, конечно,

интересна, – ответил я, – но что касается ее практического применения…

– Послушайте, да этого открытия ждали десять лет! – взволнованно говорил он. – Ему же цены нет! А свое практическое применение оно найдет в судебной медицине. Неужели вы не понимаете, что с помощью моего реактива можно безошибочно определять кровяные пятна? Пойдемте-ка вот сюда! – он живо схватил меня за рукав и потащил к столу. – Возьмем немножко свежей крови, – проговорил он, и, ткнув длинной иглой в свой палец, набрал в стеклянную пипетку капельку крови. – Вот так. А теперь я растворяю эту каплю в литре воды. Глядите, вода кажется совершенно чистой. Соотношение количества крови к воде не больше, чем один к миллиону. И все-таки, уверяю вас, что мы получим характерную реакцию, – не переставая говорить, он бросил в банку с водой несколько белых кристалликов, а затем накапал туда какой-то бесцветной жидкости. Содержимое банки мгновенно окрасилось в слабый коричневато-красный цвет, а на дне появился коричневый осадок.

– Ха, ха! Получилось! – захлопал он в ладоши. Он весь сиял от радости, словно ребенок, получивший новую игрушку. Ну, как? Что вы теперь об этом думаете?

– Весьма любопытно, – уклончиво ответил я.

– Это – великолепно! – Прежний метод с применением гваяковой смолы очень громоздок и так же ненадежен, как и исследование кровяных шариков под микроскопом. А если кровь пролита несколько часов назад, то последнее вообще не имеет смысла. Моя же реакция точно покажет наличие крови, сколько бы времени ни прошло. Да, открой кто-нибудь этот метод лет на пять раньше, многие из тех, кто сейчас разгуливают на свободе, давно бы уже поплатились за свои преступления.

– Вот как? – пробормотал я.

– Раскрытие преступления всегда упирается в эту проблему. Предположим, человек совершил убийство, но его вина не доказана. И все равно еще в течение долгого времени его продолжают подозревать в совершении преступлении. Теперь представьте, что при просмотре его белья на нем обнаружились коричневатые пятна. Что это: кровь, грязь, ржавчина, следы фруктов или еще что-нибудь? Вот вопрос, который ставил в тупик многих экспертов, а все почему? Потому что не было надежного анализа. Теперь же мы имеем его, и называется он метод Шерлока Холмса. Все, с очередной проблемой покончено!

Глаза его заблестели счастьем, он приложил руку к груди и томно поклонился, отвечая на восхищенные аплодисменты, вызванные его разыгравшимся воображением.

– В таком случае вас следует поздравить, – проговорил я, пораженный его энтузиазмом.

– Год назад во Франкфурте разбиралось довольно запутанное дело. В убийстве обвинялся сам фон-Бишоф. Но он был отпущен за неимением улик. Если бы мой метод был известен, преступник, несомненно, был бы повешен. А дело Мейсона из Брадфорда? А кровавый Мюллер? Или Лефевр из Монпелье? Наконец, Сэмсон из Нового Орлеана. Я мог бы назвать десятки дел, в которых мой реактив сыграл бы решающую роль.

– Вы – поистине ходячая энциклопедия преступлений, – рассмеялся Стэмфорд. – Я бы посоветовал вам издавать на эту тему специальную газетку. Предлагаю даже название – “Полицейские новости прошлых лет”.

– Вы даже не представляете, какое бы это было увлекательное чтение, – заметил Шерлок Холмс, заклеивая крошечную ранку на пальце кусочком пластыря. – Приходится соблюдать осторожность, – проговорил он, с улыбкой повернувшись ко мне. – Частенько приходиться иметь дело с ядами, – он вытянул руку, сплошь покрытую такими же кусочками пластыря и пятнами от кислот.