Долина тьмы
Шрифт:
Небо приобрело серый оттенок, и Джимми напомнил принцу о приближающемся рассвете. Арута с неудовольствием вернулся вслед за юным сквайром обратно к трещине. Мартин и Бару уже были там, а через несколько минут к ним присоединились и Лори с Роальдом.
Никто не нашел терна серебристого.
Арута не произнес ни слова. Он отвернулся и стиснул кулаки, как человек, которому нанесли сокрушительный удар. Все смотрели на него, а он глядел в темноту. В неярком свете его профиль выделялся на фоне каменистой поверхности стены, слезы текли по его щекам. Он вдруг резко повернулся к товарищам и хрипло прошептал:
– Он должен быть здесь.
Он переводил
Мартин в этот момент вспомнил отца - таким, каким по молодости лет его не мог помнить Арута. Герцог Боуррик очень тяжело переживал потерю жены леди Кэтрин. Охотник, воспитанный эльфами, почувствовал, как его грудь сжимается: он представил одинокие ночи брата, как тот сидит перед очагом, а кресло рядом с ним пустует, и единственный его собеседник - портрет на стене. Из трех братьев только Мартин помнил, какой горечью была наполнена жизнь их отца. Если Анита умрет, радость и веселье Аруты умрут вместе с ней. Не желая убивать надежду, Мартин прошептал:
– Он где-то здесь.
– Есть место, где мы еще не смотрели, - добавил Джимми.
– В доме, - сказал Арута.
– Значит, нам остается одно, - сказал Мартин.
Джимми, ненавидя сам себя, сказал:
– Один из нас должен пойти в дом и посмотреть.
Глава 17
ИМПЕРСКИЙ СТРАТЕГ
Пахло сырой соломой. Паг дернулся и обнаружил, что его руки прикованы к стене цепями из кожи нидра: шкура могучего шестиногого вьючного животного была выделана цурани до твердости железа и намертво прикреплена к стене. Голова все еще болела после встречи с непонятным волшебным шаром. Поборов головокружение, Паг посмотрел на оковы. Когда он начал произносить заклинание, которое должно было превратить их в пар, произошла какая-то не правильность. Он так и подумал: не правильность. Заклинание не сработало. Паг прислонился к стене, догадываясь, что на камеру было наложено заклятие, не допускающее никаких магических действий. Еще бы, подумал он, иначе как удержишь чародея в тюрьме?
Паг огляделся. Камера была темной - немного света проникало через круглое окошко в двери. Глядя на сырые стены, Паг решил, что камера расположена под землей. Он не знал, долго ли они здесь пробыли, да и где вообще находятся - они могли оказаться где угодно в огромной Империи.
К стене напротив Пага были прикованы Мичем, Доминик и Хочокена. Паг понял, что участь Хочокены может служить знаком, насколько далеко зашел Стратег. Схватить преступника, объявленного вне закона, - это одно, а вот посадить в темницу Всемогущего - совсем другое. По традиции члены Ассамблеи не подчинялись Имперскому Стратегу, и только они да император, могли бросить вызов его могуществу. Камацу был прав. Стратег вступил в опасную фазу Большой Игры - арест Хочокены показывал его презрение к любой оппозиции.
Мичем застонал и поднял голову. Обнаружив, что он в цепях, воин подергался, чтобы проверить их прочность.
– Ну, - сказал он, глядя на Пага.
– А теперь что?
– Подождем.
Они ждали долго - три или четыре часа. Потом дверь внезапно распахнулась, и вошел чародей в черных Одеяниях, а за ним солдат в белом. Хочокена с презрением сказал:
– Эргоран! Ты с ума сошел? Выпусти меня немедленно!
Чародей махнул рукой солдату, чтобы он освободил Пага.
– Я служу Империи, - сказал он.
– А ты, толстяк, связался с врагами. Когда мы казним этого фальшивого чародея, я расскажу Ассамблее о твоем двуличии.
Пага быстро вывели.
– Миламбер, твое появление на Имперских Играх год назад снискало тебе некоторое уважение, - сказал ему Эргоран. Два солдата надели на запястья Пагу дорогие металлические браслеты прекрасной работы.
– Кандалы в темнице препятствуют действию заклинаний. А за пределами темницы тебя будут держать эти браслеты.
– Он махнул стражникам рукой, и один из них толкнул Пага в спину.
Паг не стал тратить время на Эргорана. Из тех чародеев, которых прикармливал Стратег, он считался самым рьяным, и, как немногие его единомышленники, считал, что Ассамблея должна стать орудием правительства Империи - Высшего Совета. Те, кто знал его лучше, говорили, что главной целью Эргорана было поставить Ассамблею на место Высшего Совета. Ходили слухи, что пока горячий Альмеко председательствовал в Совете, Эргоран за его спиной осуществлял политику партии Войны.
Длинный лестничный пролет вывел Пага на солнце. После темноты камеры он на мгновение ослеп. Но пока его вели по двору какого-то необъятного здания, глаза привыкли к яркому свету.
Поднимаясь по широкой лестнице, Паг оглянулся через плечо. Он увидел достаточно, чтобы понять, где он. Он узнал реку Гагаджин, которая бежала с гор, называемых Высокая Стена, к городу Джамару. Река была главной дорогой, соединяющей север с южными и центральными провинциями Империи. Значит, их доставили в Священный Город Кентосани, столицу Империи Цурануани. Десятки стражников в белых доспехах могли охранять только дворец Имперского Стратега.
Подталкивая, Пага провели через длинный холл и центральный зал. Тяжелая расписная деревянная дверь в каменной стене откатилась в сторону. Стратег решил допросить пленника в своем кабинете.
В центре комнаты стоял чародей, дожидаясь, пока человек, что-то читавший за столом, обратит на него внимание. Этого чародея Паг знал только по имени. Он понял, что здесь не дождется помощи даже для Хочокены: Элгахар был братом Эргорана; в их семье многие обладали даром магов. Элгахар, похоже, полностью подчинился брату.
На подушках сидел человек среднего возраста в белой тунике, отделанной тонкой золотой каймой по вороту и рукавам. Вспомнив Альмеко, Паг не мог не подумать о том, как разительно отличается нынешний Стратег от своего предшественника.
Аксантукар внешне являл полную противоположность дяде: Альмеко был плотным мужчиной с крепкой шеей - настоящим воином, а Аксантукар скорее напоминал ученого или писателя: тощее тело аскета, почти мягкие черты лица. Но, когда он поднял глаза от свитка, который читал, Паг нашел и сходство: у этого человека, как и у его дяди, в глазах горела та же безумная жажда власти.
Отложив свиток. Стратег сказал:
– Миламбер, вернувшись сюда, ты продемонстрировал если не благоразумие, то мужество. Конечно, тебя казнят, но прежде чем мы тебя повесим, хотелось бы узнать - зачем ты явился?
– В моем родном мире растет сила - черное и злобное чудовище, которое хочет добиться своей цели, и цель эта - уничтожение.
Стратег заинтересовался и сделал знак Пагу, чтобы тот продолжал. Паг рассказал все, что знал - без преуменьшений и преувеличений.
– При помощи магии я обнаружил, что эта сила пришла с Келевана, и теперь судьбы двух миров снова переплелись.