Долина ужаса

Дойл Артур Конан

– Я хотел ехать в Бирлстоун сегодня же утром и зашел просить вас сопутствовать мне. Но из вашего сообщения следует, что мы можем более успешно действовать в Лондоне.

– Едва ли так, мистер Мак, – заметил Холмс.

– Взвесьте все, мистер Холмс, – возразил инспектор. – День или два все газеты будут сплошь заполнены бирлстоунской тайной. Но что за тайна, если в Лондоне находится человек, который сумел заранее предсказать преступление? Остается только захватить этого человека, и все будет выяснено.

– Несомненно, мистер Мак. Но

каким образом вы предполагаете захватить этого Порлока, как он себя называет?

Макдоналд осмотрел с обоих сторон письмо, полученное Холмсом.

– Штемпель поставлен в Кембервиле. Этот факт не может помочь нам. Имя, вы считаете, вымышленное. Тоже, конечно, не слишком благоприятное обстоятельство. Вы говорите, что посылали ему деньги?

– Два раза.

– Куда именно?

– В Кембервилское почтовое отделение чеками одного из банков.

– И вы ни разу не поинтересовались, кто приходил за ними?

– Нет.

Инспектор был явно озадачен.

– Почему же?

– Потому что я всегда исполняю свое слово. После первого же письма я обещал, что не буду разыскивать его.

– Вы думаете, что он только пешка и что за ним стоит какая-то более значительная личность?

– Я не думаю, я знаю это.

– Этот профессор, о котором я слышал от вас?

– Именно.

– Не скрою от вас, мистер Холмс, у нас в Скотленд-Ярде считают, что вы зря имеете зуб на этого профессора. Я собрал кое-какие сведения о нем: у него репутация почтенного ученого и талантливого человека.

– Я рад, что вы признаете его талантливость.

– После того как мне стало известно ваше отношение к нему, я счел необходимым повидать его. Со своим благородным лицом, с седыми волосами и какой-то особенно торжественной манерой держаться у него вид настоящего министра. Когда он при прощании положил мне руку на плечо, это выглядело так, словно отец благословляет сына, отпуская его в жестокий свет.

Холмс усмехнулся.

– Великолепен! – воскликнул он. – Положительно великолепен! Скажите мне, дорогой Макдоналд, эта приятная интимная беседа происходила в кабинете профессора?

– Да.

– Красивая комната, не правда ли?

– Очень красивая.

– Вы сидели у его письменного стола?

– Совершенно верно.

– Так что вы оказались против источника света, а его лицо было в тени?

– Это происходило вечером… Да, свет лампы был направлен в мою сторону.

– Этого следовало ожидать. Обратили вы внимание на картину за спиной профессора на стене?

– Да, конечно, я заметил картину: на ней изображена голова девушки, вполоборота.

– Это картина Жана Батиста Греза, знаменитого французского художника, жившего во второй половине восемнадцатого века.

Инспектор слушал совершенно безучастно.

– Не лучше ли нам… – начал он.

– Мы именно это и делаем, – прервал его Холмс. – Все, о чем я говорю, имеет прямое отношение к тому, что вы называете бирлстоунской тайной. Это можно даже назвать средоточием ее.

Макдоналд слегка улыбнулся.

– Вы мыслите чересчур быстро для меня, мистер Холмс. Вы отбрасываете одно или два звена в своих рассуждениях, а потому я не могу поспеть за вами. Что может быть общего между давно умершим художником и бирлстоунским делом?

– Одна известная картина Греза недавно на аукционе у Порта-лиса была оценена в миллион двести тысяч франков.

Лицо инспектора сразу выразило живейший интерес.

– Я хочу напомнить вам, – продолжал Холмс, – что размеры жалованья профессора Мориарти можно узнать крайне легко: он получает семьсот фунтов в год.

– В таком случае как же он мог приобрести…

– Вот именно: как он мог?

– Продолжайте, пожалуйста, мистер Холмс. Меня это чрезвычайно заинтересовало. Любопытнейшая история!

– А как же насчет Бирлстоуна? – спросил Холмс, улыбаясь.

– У нас еще есть время, – ответил инспектор, взглянув на часы. – У ваших дверей меня ждет кэб, в двадцать минут он доставит нас на вокзал Виктории. Но относительно этой картины… Вы, мистер Холмс, кажется, однажды говорили мне, что никогда не бывали у профессора Мориарти?

– Да, никогда.

– Каким же образом вы знакомы с его квартирой и обстановкой?

– А это другое дело. Я три раза посетил его квартиру без приглашений, два раза под разными предлогами ожидал его и уходил до его возвращения. А третий раз… Ну, об этом визите я не буду распространяться перед официальным представителем сыскной полиции. Скажу только, что в этот раз я позволил себе просмотреть его бумаги. Результаты получились совершенно неожиданные!

– Вы обнаружили что-нибудь компрометирующее?

– Совершенно ничего. Это-то и поразило меня. Впрочем, есть одна вещь, о которой вы теперь знаете, – картина. Следует полагать, что он очень богатый человек. Но как он приобрел свое богатство? Он не женат. Его младший брат служит начальником железнодорожной станции где-то на западе Англии. Кафедра дает ему семьсот фунтов в год. И тем не менее у него имеется подлинный Грез.

– Вы думаете, его богатство создается незаконными путями?

– Конечно. Но я имею и другие основания для подобного вывода: десятки тончайших нитей извилистыми путями ведут к центру паутины, где скрывается это с виду бездеятельное, но ядовитое существо. Я упомянул о Грезе только потому, что вы видели его сами.

– Признаюсь, все рассказанное вами крайне интересно. Но укажите на что-нибудь поопределеннее. В чем его следует обвинять: в подлогах, в изготовлении фальшивых денег, в убийствах? Откуда у него берутся деньги?

– Читали вы когда-либо о Джонатане Уайлде?

– Имя как будто знакомое. Из какого-нибудь романа, не правда ли? Я, признаться, недолюбливаю сыщиков из романов: герои совершают подвиги, но никогда не рассказывается, как именно они их совершают. Чистый вымысел, мало похожий на действительность.