Доля Ангелов

Уорд Дж. Р.

Лиззи почувствовала, как у нее залились щеки краской.

— Как ты узнал про меня и Лейна?

— Нет ничего, чего бы я не знал, что происходит вокруг, девушка.

Он перестал копаться в двигатели и взял старую красную тряпку. Вытер руки, и, наконец, поднял свое обветренное лицо, по-доброму посмотрев на нее.

— Лейну бы лучше все сделать правильно по отношению к тебе. Или я подготовлю для него место, чтобы зарыть тело.

Лиззи рассмеялась.

— Я бы обняла тебя сейчас, но ты, наверное, потеряешь сознание.

— Ой, не знаю, никогда

не терял, — он двигался вокруг нее, пока она над ним подшучивала. — Думаю, он сделает все правильно… или ты не будешь с ним. Кроме того, я видел, как он на тебя смотрит. У мальчика любовь в глазах все эти годы, как только он пришел к тебе.

— Ты гораздо более сентиментален, чем говорил, Гари.

— Меня не учили, помнишь. Я не знаю смысл этих громких слов.

— Думаю, ты точно знаешь, что они означают, — Лиззи слегка ударила его по руке. — И, если ты решиться все же прийти в часы посещения, ты сможешь поболтать со мной и с Гретой.

— У меня имеется работа. И на все это нет времени.

— Понятно, — она спрыгнула со стола. — Ну, я пойду. Я получила все, что заказывала, а также мисс Аврора готовит еду.

— Как поживает этот дурак дворецкий?

— Он не так уж плох.

— Все зависит от того, с кем ты его сравниваешь.

Смеясь, она взмахнула рукой на прощание и отправилась в светлый день на воздух. Но еще далеко не ушла, когда он снова заговорил:

— Мисс Лиззи?

Обернувшись, она вытянуло свое поло из-за пояса шорт.

— Да?

— Кто-нибудь что-нибудь делает для дня рождения Маленькой В.Э. в этом году? Мне нужно что-нибудь для этого сделать?

— О, Боже. Я уже и забыла, что скоро ее день рождения. Не думаю, что мы сделаем что-нибудь прошлогоднее, да?

— Ей исполняется шестьдесят пять. Это единственная причина, почему я просил.

— Это круглая дата, — Лиззи подумала о матери, родившей Лейна и лежащей в своей спальне. — Я спрошу. И кстати, мне надо завтра освежить ей цветы.

— У нас есть расцветшие ранние пионы.

— Я тоже подумала об этом.

— Дай мне знать, если тебе понадобится что-нибудь.

— Обязательно, Гари. Обязательно.

Глава 25

Когда Лэйн наконец-то добрался до Истерли, у него было такое чувство, словно с репортершей он провел несколько лет, поэтому он прямиком направился на второй этаж, не обращая внимания на ужин, который был подан в главной столовой, и игнорируя мистера Харриса, перебирающего ногами рядом с ним о чем-то лопотавшем.

У дверей спальни своего деда он остановился и постучал один раз, а потом распахнул широко дверь.

Типфании быстро села на кровати, прикрывшись одеялом, пытаясь скрыть свое полностью обнаженное тело.

— Прошу прощения, — сказал он ей. — Но у меня с ним дела.

Джефф кивнул женщине, чтобы она ушла, и видно Господь очень любит ее, потому что она, черт побери, потратила достаточно времени, чтобы обвернуться в простынь и прошествовать к ванной комнате, а Джефф тем временем потянул одеяло на себя

и сел.

Вскоре она вышла из ванной в своей униформе и исчезла за дверью, хотя Лейн был уверен, что она намеренно оставила свои черные трусики на полу у кровати.

— Это было совершенно добровольно, — пробормотал Джефф. — И я могу позволить себе сделать перерыв на короткое время и заняться…

— Местные газеты знают все. Все.

Джефф открыл рот, Лейн рявкнул:

— Только не трахай мне мозги!

— Ты думаешь, что это я сообщил все прессе? — Джефф запрокинул голову и рассмеялся. — Ты, действительно, думаешь, что я настучал им и все слил…

— У них имеется вся информация, над которой ты работаешь. Страница за страницей. Объясни тогда мне, как это могло произойти. Я думал, что могу доверять тебе…

— Извини, ты обвиняешь меня в совершении должностного преступления после того, как заставил меня все это сделать? Ты на самом деле серьезно?

— Ты подвел меня.

— Хорошо, во-первых, если бы я по-настоящему собирался тебя поиметь, как ты говоришь, я бы обратился в Wall Street Journal, а не какой-то там Charlemont Herald Post Ledger или как он там называется. Я могу назвать тебе полдюжины репортеров в Большом Яблоке. Здесь, в этом проклятом Кентукки я, черт побери, даже не знаю кому позвонить. И более того, как только этот маленький кошмар закончится, я вернусь на Манхэттен. Думаешь, я не смогу воспользоваться связями с парой людей, которые мне должны? Дерьмо о твоей семье и маленьком бизнесе бурбона — это большая новость, ты, мудак. Даже в самом захолустном штате все читают USA Today. Поэтому да, если бы я хотел тебя продать с потрохами, я бы хотел самолично побыть на вершине «славы».

Лейн тяжело выдохнул.

— Господи Иисусе.

— Я бы не стал упоминать это имя. Но всего лишь, потому что я еврей.

Опустив голову, Лейн потер глаза. Затем он стал прохаживаться между кроватью и столом. Столом и одним из длинных окон. Окном и бюро.

Он стоял у окна. Еще не наступила ночь, но уже скоро, солнце садилось за горизонт, и закат становился красно-розовым и пурпурным. Краем глаза он видел всю работу Джеффа — заметки, компьютеры, распечатки, и словно кто-то ему орал об этом на ухо.

И сам факт, что его давний сосед по комнате университета сидел голый, уставившись на него с отчужденным выражением: и весь гнев, который вышел из Джеффа был болезненным для Лейна, реально болезненным.

— Прости, — вздохнув произнес он. — Прости… я сделал неправильные выводы.

— Спасибо.

— Мне жаль, что я заставил тебя все это делать. Я просто… в этом поместье я теряю свой чертовый разум. У меня все время такое чувство, словно я нахожусь в горящем доме, и все выходы объяты пламенем. Я сгораю заживо, и пребываю в отчаянии, потому что не в состоянии выбраться, я так устал от этого дерьма.